Когда он будет петь, а меня уже не будет в живых
Ещё одна публикация о Рафаэле севильского журналиста Хосе Марии Фуэртеса.
Мы продолжаем знакомить вас с воспоминаниями большого друга Рафаэля, корреспондента издательства «Севилья Пресс», Хосе Марии Фуэртеса. Эта статья, как и многие другие, была опубликована им в Facebook, несколько дней назад. Мы очень благодарны автору за такие интересные публикации о нашем любимом артисте.
Когда он будет петь, а меня уже не будет в живых.
– Рафаэль, откуда он родом, папа? Спросила меня младшая дочка за несколько минут до начала концерта.
– Из Линареса, Мария. Он андалузец, как и мы. Однако, прежде всего, Рафаэль родом из времён, которые были до того, как мы остались без человечности, без настоящих поцелуев, без любви на всю жизнь, без страсти, не имеющей границ. Он из времён, предшествовавших тем, когда появилось столько эгоизма. Из времён, когда всё доставалось большим трудом, когда на жизнь надо было зарабатывать ежедневным трудом, работая, как он поёт, до умопомрачения, не прибегая к ухищрениям и не воруя. Он родился в то время, когда настоящие безумцы ещё существовали (из песни Un mundo sin locos), когда люди любили друг друга с силой ветра и силой всех морей... (из песни Como yo te amo).
Рафаэль знал, что я с его помощью хотел, чтобы у моих дочерей остались бы в памяти незабываемые воспоминания. Мои дочки, стоящие рядом с ним, с артистом, сумевшим завладеть частичкой сердца их отца, и чьё восприятие мира созвучно с моим, или же моё созвучно с его. Мои дочки рядом с тем, кто в своих песнях дал мне, подростку, язык, чтобы впервые осмелиться сказать: «Я люблю тебя», в то время, как внутри меня звучала испепеляющая мелодия, а его сильный голос, казалось, сотрясал землю, что находилась между моей любовью и мной. Мои дочки рядом с тем, кто создал Библию моих мечтаний о певце, стихи с постулатами жертвенности и самоотречения, и этой заповедью одиночества, которой следуют все те, кто посвящает себя творчеству. Мои дочки рядом с тем, кто пел о его собственном умении любить (песня Una forma muy mía de amar), и оно столько раз совпадало с моим. Мои дочки, стоящие с Маленьким барабанщиком, который каждый год приходит к нам на Рождество.
– Смотри, Рафаэль: наступит день, когда я не буду больше шагать по этой земле, но Марта и Мария будут продолжать слушать твой вечный голос. Они всегда будут знать, что это тот самый голос, который покорил их отца, который научил его жить страстно и, почему бы и нет? с невероятным, неутомимым энтузиазмом по отношению к жизни. Когда ты будешь продолжать петь, потому что петь ты будешь всегда, а меня уже не будет, одна из моих дочерей скажет другой:
–Это же Рафаэль! Тот, который так нравился папе!
Так оно и получилось. Кое-кто из очень приближенных к нему, чьё имя я предпочитаю не называть из-за уважения к этому скромному человеку, мне позвонил на мобильный и провёл меня в его гримёрную, почти бронированную ради спокойствия кумира:
– Рафаэль вас ждёт, тебя и твоих дочерей.
Я предчувствовал, что после трёх часов концерта без перерыва, я войду в гримёрную, похожую, наверное, на бункер. И я быстро распорядился. Решил, что там не будет никого, кроме, может быть, нескольких счастливчиков – таких, как мы. Никаких репортёров. Я рассчитал правильно. И своим дочерям я дал несколько быстрых и точных инструкций:
– Единственно возможную фотографию вас с Рафаэлем я сделаю сам. Хотя бы мобильным телефоном. Что касается меня, то мне всё равно, у меня уже много фотографий с ним, за столько лет. Сейчас я хочу вашу фото с ним, как угодно, именно она меня интересует.
Я был обеспокоен тем, чтобы сделать эту ночь частью моего самого эмоционального завещания моим дочерям.
Мои предвидения сбылись. Нас было всего трое и Рафаэль.
Войдя к нему, я сказал, переполненный эмоциями, напомнив ему о его собственном предложении, которое он сделал несколько месяцев назад, находясь в Америке:
– Мы сказали, что крепко обнимемся в Севилье.
И мы обнялись, затем я представил ему Марту и Марию, и он поцеловал их.
Мы поздравили его с концертом, и я добавил:
– Я предлагаю тебе три заголовка, чтобы ты выбрал один из них для хроники, которую я буду публиковать в Sevilla Press.Один о том, что ты не устал ещё петь звёздам, как ты говоришь об этом в песне «Volvere a nacer».
– А я вовсе не устал ещё петь звёздам…
– Я знаю об этом, Рафаэль. Даже если ты родишься ещё тысячу раз, знаю, что ты всё равно захочешь быть Рафаэлем. Другой заголовок мог бы быть таким: «Певец премий Оскар», потому что в каждом твоём исполнении, кажется, тебе гарантирована статуэтка. И третий заголовок о том, что ты пообещал возвращаться в Севилью каждый год.
– Вот это название мне нравится больше всего.
–Хорошо, друг, сделано. Так я и напишу.
Я предложил ему сфотографироваться с моими дочками, и он согласился без колебаний, посмеиваясь над тем, что мы нарушаем общественные нормы поведения, но, поскольку свидетелей того, что мы были вчетвером, не было, он сказал озорно:
– Раз нас никто не видит, давай сейчас…
Ещё раз мы крепко обнялись с ним, и мы с девочками ушли, благодарные этому необыкновенному человеку, у которого, после такой абсолютной отдачи публике на сцене хватило великодушия, сил и расположения, чтобы помочь мне в моём наследии.
На следующий день я позвонил Наталии. Я полагаю, что её муж отлично проинформировал её обо всём том, что было на концерте. Но это был не просто концерт, а концерт в Севилье, а ведь я живу здесь. Поэтому мне показалось, что позвонить ей – это было моим долгом, чтобы именно севильянин рассказал бы ей о том, что было вчера на концерте в зале Fibes, хотя, насколько я знаю, это происходит с ним повсюду.
– Невероятно, Наталия. Гениально. Невозможно описать. Люди с ума сходят по нему. Настолько, что он пообещал Севилье приезжать сюда каждый год. Вот это подарок для его поклонников!
–Спасибо Хосе Мария. Рафаэль мне уже рассказал, что были девочки. Я очень благодарна тебе за этот звонок, потому что всё, что хорошо для Рафаэля, делает счастливой и меня.
–Да, Наталия, всё, что хорошо для Рафаэля, это и твоё счастье тоже. Так же, как и счастье миллионов зрителей пяти континентов планеты. И когда я перестану шагать по ней, она укажет дороги моим девочкам, те которые ветер будет овевать вечно с хорошей горстью незабываемых песен:
–Смотри, это же Рафаэль! Тот, который так нравился папе!
Хосе Мария Фуэртес.
Октябрь 2013 Севилья. После концерта. Рафаэль с дочерьми Хосе Марии Фуэртеса.
1. facebook.com
Перевод Елены Абрамовой
Опубликовано на сайте 06.05.14
