Hemos llegado tarde. 1996
МЫ ОПОЗДАЛИ. 1996
...Зазвучали такты музыки, я открыл рот (что есть единственный способ, мне известный, чтобы начать петь) и...
И голос, как будто это был голос Всевышнего, сообщил мне более сухо, чем всем, уже ушедшим людям: "Достаточно! Вы можете идти!"
Почему я пришел к так убеждению, что проклятый голос был голосом Антонио? Для меня в этом не было сомнений. Тот, кто нанес мне удар, был именно он.
Антонио был лучшим танцовщиком, который существовал когда-либо в стране. И что никогда не появится такой другой, как он. Ни танцовщик, ни исполнитель фламенко. Могут быть очень хорошие танцовщики, но никогда им не быть Антонио. Могут даже превосходить его в технике, но та индивидуальность, которой он обладает, этот дар, эта манера так смотреть во время танца, эти паузы.... все это очень трудно повторить. Я скажу даже больше: это невозможно повторить...
El libro de Raphael ¿Y mañana que?
Глава IV. Проездной билет Театра, Цирка и Эстрады.
Ужас и двадцать лет спустя
Перевод Natalia A.
Антонио умер. Я опоздала. Я собиралась опубликовать на этих страницах АВС статью, требуя для него национального чествования, которое Испания ему задолжала. Но я не успела. В эти последние недели я каждый день звонила ему домой, чтобы узнать, как он себя чувствует. У него уже не было желания жить. Я хотела увидеть его, но он не позволял. Он был очень болен, и очень устал. Он желал уйти.
Моя первая передача в программе «El sonido de Madrid» (голос Мадрида - прим. пер.) на испанском радио, вышедшая две недели назад, называлась «Антонио». Я сказала в ней так:
«Сегодня я хочу поговорить о гениальном артисте, об одном из самых великих артистов, которых дала Испания. Он прошел со своим танцем по всему миру, и мир был покорен. Ему аплодировали пять континентов, и не родился еще тот, кто сравнялся бы с ним. Антонио семьдесят четыре года, он болен. Он перестал танцевать тогда, когда должен был перестать танцевать. Почему его забыли?
Франция, Англия, Соединенные Штаты и Россия, и столько других стран заботятся о своих великих личностях и гордятся ими. Но это Испания, а у нас в Испании, все по-другому. В Испании, как все мы знаем, и повторять это - значит говорить банальности, мы возносим наших знаменитостей, чтобы потом низвергнуть их. И чем выше пьедестал, тем больше радости нам доставляет их падение.
Подпись под снимком: Фотография танцовщика с Наталией Фигероа
Здесь не выносят успеха. Не терпят. Это выше наших сил. Позвольте мне процитировать то, что ибн-Масам написал почти тысячу лет назад и, что перевел такой прекрасный арабист, каким был Эмилио Гарсия Гомес:
«Никто не является пророком в отечестве своем. Это особенно верно в Испании. Ее жители мучаются завистью, узнав, что среди них появился и вознесся мастер своего дела; они и в грош не ставят того, как много он может сделать, они принижают его достижения и взамен указывают на его ошибки, особенно пока он жив, и с удвоенной энергией по сравнению с любой другой страной. Если удача ведет его дорогой, позволяющей превзойти всех остальных, тогда несчастному объявляют войну, превращая его в предмет для перешептываний, магнит для замечаний, мишень для нападок на его честь...
Антонио сумел уйти от дел тогда, когда был должен сделать это. Он ушел под аплодисменты, окруженный восхищением и восторгом всех своих зрителей. Как-то утром, несколько лет назад, он позвонил мне, чтобы спросить кое-что о Мексике и определенных лицах этой страны. Потому что эта страна звала его, помнила, ценила и предлагала разные посты.
- Меня уже достала Испания, - сказал он мне. - И я уезжаю.
Он был на волоске от того, чтобы уехать отсюда навсегда. Он этого не сделал. Все эти годы он оставался здесь, а сегодня он болен.
Я спрашиваю себя: До каких пор мы будем откладывать национальное чествование, которое мы ему задолжали? Мы ждем ..., чего?
Медали, награды и аплодисменты должны выдаваться при жизни того, кто их заслужил.
Антонио у себя дома, в Мадриде. Чего мы ждем?».
Я прочитала это по радио две недели назад. Мы опоздали, как и в стольких еще случаях. Потому что Испания – не как все... Испании нравится одно слово: «посмертно». Оно приводит ее в восторг. Да, посмертно мы способны говорить о ближнем чудесные вещи. Мы такие благородные, чистые и великодушные – посмертно. Там, по другую сторону смерти, все у нас такие хорошие, умные, трудолюбивые, великолепные. Как нам нравится спрягать глаголы в прошедшем времени! БЫЛ гениальным.... БЫЛ неповторимым... Каким талантом ОТЛИЧАЛСЯ... ДЕЛАЛ потрясающие вещи..
О, если бы мы научились восхищаться, аплодировать, ценить и награждать в настоящем времени!
С Антонио мы, еще раз, опоздали. Все получилось поздно и плохо. Долгое время он был очень болен. И мы это знали. Но сидели, сложа руки.
В Испании все, не как у людей. Прости, Антонио.
Ты не БЫЛ. Ты ЕСТЬ. Навсегда.
Наталия ФИГЕРОА
МАЭСТРО
Я вернулся из поездки, в которой давал концерты по всей Испании, и мне сказали ужасную новость: Антонио умер. Я не хочу верить этому. Завтра у меня концерт в Гранаде, а потом в Севилье – твоей Севилье... Нет, я не желаю понимать, что ты умер, должно быть, это шутка, ты не можешь умереть, гении никогда не умирают. Я в растерянности, я не могу даже поверить в это, я ничего не понимаю. Я должен укладывать свой чемодан и продолжать турне по всей Испании. Завтра я улетаю в Гранаду, а потом в Севилью... Ты умер, Антонио? Я разбит и не хочу ничего слушать. Телефон звонит и звонит, и у всех один и тот же припев: умер Антонио. Нет, это неправда! Дайте мне уложить багаж, потому что завтра я пою в Гранаде...!
Антонио не умер, гении никогда не умирают... Я закрываю чемодан, внутри у меня все ужасно болит.
Правда, ведь ты не умер, Антонио? Завтра в Гранаде я посвящу тебе мой концерт. Ты жив. Пусть Бог тебя благословит, Антонио, МАЭСТРО.
РАФАЭЛЬ
