Интервью в программе "La kapital". 24.09.2019
Беседа с Хосебой Солосабалем в Бильбао 24 сентября 2019 года
Рафаэль: Добрый вечер.
Хосеба Солосабаль: Добрый вечер и добро пожаловать.
Рафаэль: Добрый вечер, как дела?
Хосеба Солосабаль: Я нахожусь… Скажу тебе правду…
Рафаэль: Ты находишься, мы находимся в данный момент здесь.
Хосеба Солосабаль: Я нервничаю, я взволнован, я очень рад и счастлив, потому что ты рядом, и я могу смотреть в твои глаза. Можно общаться с тобой на «ты»?
Рафаэль: Конечно, нужно на «ты».
Хосеба Солосабаль: Иметь возможность видеть тебя напротив – это как общаться с человеком, с которым я хоть и не был знаком, но который присутствовал в моей жизни много лет, всю жизнь, на самом деле. Добро пожаловать.
Рафаэль: Большое спасибо.
Хосеба Солосабаль: В Бильбао, в город, куда ты ездишь петь всю жизнь…
Рафаэль: Всю жизнь, с 16 лет.
Хосеба Солосабаль: Смотри-ка, всего лишь с позавчерашнего дня.
Рафаэль: Да (смеётся), учитывая то, как быстро всё проходит, с позавчерашнего дня, потому что надо учитывать, как бежит время. Я начинаю турне, потом оно заканчивается, и я говорю себе: боже мой, всё проходит очень быстро. Но как здорово, что на протяжении жизни ты можешь делать то, что тебе нравится.
Хосеба Солосабаль: Так или иначе, Рафаэль, ты являешься превосходным примером того, что ты делаешь то, что тебе больше всего нравится, и ты всегда об этом говорил, ты поёшь о жизни во всех её проявлениях. В ней есть немного всего, и ты спел уже обо всём.
Рафаэль: В песнях есть всё, к счастью.
Хосеба Солосабаль: Знаешь, лучший способ приблизить к себе человека, у которого ты берёшь интервью, это быть с ним искренним и открыть ему немного своё сердце. Сегодня я хочу открыть его тебе, Рафаэль. Хочу сказать тебе, когда я узнал, что буду беседовать с тобой, я сказал себе: мама дорогая, Рафаэль! Он дал множество всяких интервью всему миру, он объездил уже столько мест, у него спросили всё, что только можно. Чего ещё мы не видели в Рафаэле, чего мы не знаем о нём? Он уже сделал всё, спел всё. Он добился всего, чего только можно добиться в такой профессии, как эта, хотя всегда у тебя есть что-то, что ты собираешься сделать… И я сказал себе: разве можно удивить его? Трудно, наверное, узнать о нём что-то, что мы ещё не знаем. Легко ли узнать Рафаэля? Нравится ли ему давать интервью? Расскажи мне об этом.
Рафаэль: Какие-то интервью мне нравятся, какие-то – нет. Это увлекательная вещь - мир интервью, но он непростой. Отвечать на вопросы проще, чем задавать их. Надо иметь чутьё, знать кое-что о человеке, чтобы не написать какую-нибудь фальшивку. Брать интервью очень трудно. Мне приходится не соглашаться со многими журналистами. Некоторые меня удивляют по-хорошему, а о других я говорю: надо же, как ты ошибаешься. В целом я довольно легко соглашаюсь на интервью, мне нравится это, когда я спокоен, и всё хорошо. Мне не нравятся такие интервью, когда тебя хотят уличить в чём-то, уколоть, но, когда можно поговорить обо всём, мне это очень нравится.
Хосеба Солосабаль: Предлагает ему посмотреть фрагмент песни «Que sabe nadie» с одного из его живых концертов и просит его прокомментировать слова, которые он добавил от себя: о том, что никто не может знать всё о его жизни, что его реально волнует, да и никого это не касается.
Рафаэль: И это правда. К тому же, кому, какое дело до этого?
Хосеба Солосабаль: Кому какое дело? Но есть много людей, кого волновало и волнует всё, даже то, что за рамками чего-то привычного, логичного.
Рафаэль: За рамками чего-то привычного – да. Но жизнь человека – его личная жизнь, и ты не имеешь права копаться в ней.
Хосеба Солосабаль: Но ты был всегда уважаемым человеком, я так думаю.
Рафаэль: Да, и я очень благодарен за это. В моей ежедневной борьбе с прессой я пришёл к выводу, что СМИ меня всегда уважали, что они любят меня, ценят. Думаю, что это благодаря тому, что я постепенно завоёвывал такое отношение, имея хорошую семью, своей жизнью, тем, что я никогда не продавал никому эксклюзивные права писать обо мне, ведь журналисты друг с другом общаются. Таким образом, они тебя уважают или нет, в зависимости от того, какую жизнь ты ведёшь. Если ты продал им право писать о себе что-то, значит, они имеют право писать то, что захотят.
Рафаэль: Они не обязательно должны совпадать. И не всегда это одни и те же песни, которые тебе нравятся. Каждый день у тебя разное настроение, и каждый день появляется мотив, чтобы спеть ту или иную песню. Сегодня ты грустный, завтра – весёлый, послезавтра такой же, а в какой-то день тебя волнует что-то другое.
Хосеба Солосабаль: Как ты себя чувствуешь сегодня?
Рафаэль: Хорошо.
Хосеба Солосабаль: Бильбао – город, который тебе нравится? Ты ведь всегда чувствовал себя здесь очень любимым. Это город, в который ты приезжаешь постоянно с самого начала твоей карьеры.
Рафаэль: Это правда, это один из городов, в котором, если ты начинаешь петь, ты говоришь себе: с этим городом у тебя всегда будут хорошие отношения. Всегда, это правда.
Хосеба Солосабаль: 5 октября ты будешь выступать в Мирибилье (Arena Bilbao de Miribilla – прим. переводчика). Это будет симфонический концерт, вернее, уже концерт Resinphónico. Только Рафаэль может сделать такое: сначала Sinphónico, а потом Resinphónico.
Рафаэль: Это совсем разные вещи. Даже если это одна и та же песня, новая её интерпретация не имеет ничего общего с прежней. Но пусть это всё пройдёт, следующее будет что-то новое, а потом я опять вернусь к этому (смеётся), потому что в этом есть многое, о чём можно рассказать.
Хосеба Солосабаль: Я тебе скажу такую вещь, Рафаэль. Ты много лет поёшь и при этом думаешь, что ты только начинаешь.
Рафаэль: Я всегда только начинаю, всегда. И каждый раз, когда я выходу на сцену, у меня всегда щекочет в желудке. Такое происходит всегда, но с момента пересадки печени, я очень спокоен. Говорю, что я выхожу очень уверенно, спокойно, но командуя, то есть я выхожу наслаждаться вместе с публикой. Я её не боюсь. Она – мой союзник, она не может вызвать во мне страх.
Хосеба Солосабаль: Это твоя вторая жизнь.
Рафаэль: Да, вторая.
Хосеба Солосабаль: У тебя их ещё пять в запасе.
Рафаэль: Смеётся.
Хосеба Солосабаль: Хочу, чтобы ты мне дал пару ответов. Для меня ты – лучший в мире. В твоей песне есть фраза: «Provocación, en tus ojos hay clara provocación» – «Провокация, в твоих глазах – провокация». В твоих глазах, Рафаэль, есть провокация.
Рафаэль: Да?
Хосеба Солосабаль: Да, да. Ты – человек, который соблазняет, когда поёт, когда исполняет, смотрит искоса или прямо, когда заигрывает с публикой.
Рафаэль: Но знаешь, я не отдаю себе отчёта в этом. Когда я исполняю песню, я могу сделать что угодно. Потом, если я вижу своё исполнение, я говорю себе: “Надо же!”. Но это хорошо, потому что я выхожу на сцену абсолютно открытый, и у меня получается то, что получается. К счастью, я достаточно хорошо управляю собой, и у меня получается всё хорошо. Я не выхожу с мыслью, что всё знаю, с тем, что сейчас я сделаю так, а потом вот так… Нет, я выхожу, как с чистого листа, всегда. И, если публика меня поддерживает, а в основном это так, я увожу её туда, куда хочу увести её. И это прекрасно.
Хосеба Солосабаль: И честно.
Рафаэль: И зрители позволяют тебе увести их за собой, это чудесно.
Хосеба Солосабаль: Я думаю, Рафаэль, что ты, совершенно очевидно, – человек, которого любят. Когда он поёт и когда не поёт. Потому что ты приезжаешь в какое-то место, разумеется, ты не поёшь, когда приезжаешь куда-то.
Рафаэль: Нет, разумеется (смеётся).
Хосеба Солосабаль: И ты знаешь, что, когда ты приезжаешь куда-то, первая реакция, которая будет у людей – улыбка.
Рафаэль: Люди на самом деле относятся ко мне с большой нежностью. Я должен это признать и быть благодарным за это. Не всем удаётся такого добиться. Это очень трудно. Но до меня бог дотронулся этой волшебной палочкой, и сказал: «Ты – да, ты будешь иметь это». И я принимаю это смиренно и с благодарностью.
Рафаэль: Да, я не пою то, чего мне не хочется петь. Иногда не пою очень важные для меня песни в какой-то день, потому что не хочу, они мне надоели, но где-то через месяц я возвращаюсь к ним, потому что скучаю по ним.
Хосеба Солосабаль: Надо же, у тебя своя личная связь с твоими песнями.
Рафаэль: Например, вчера, то есть позавчера, я сказал музыкантам «Хочу спеть «Inmensidad».
Хосеба Солосабаль: Это та, которая открывает этот диск.
Рафаэль: Да, но с тех пор, как я её записал, я не исполнял её. Я сказал, что она мне нужна, и я хочу исполнить её второй. Они порепетировали, и теперь завтра я её буду петь.
Хосеба Солосабаль: Про какую песню в последний раз ты сказал: «Не хочу её петь»?
Рафаэль: Нет, я об этом не говорю никому. Только последнее время я делаю так: (Рафаэль трёт правый висок), тогда музыканты пропускают песню, которая должна быть следующей. Вы ничего не видели и не слышали (обращаясь к публике, смеётся). Я показываю такое движение пианисту или дирижёру, и они пропускают следующую песню.
Рафаэль: Нет, нужно помнить, какая идёт за ней (смеётся)! А потом мне говорят: «Вы не спели такую-то песню». Я им: «Их столько у меня, и я спел эту, эту и вот эту».
Хосеба Солосабаль: В твоём репертуаре такой выбор песен!
Рафаэль: Мне очень повезло в том, что в моей жизни был Мануэль Алехандро, это как выигрыш в лотерею…
Хосеба Солосабаль: Точно. Но знаешь, те песни, которые написал для тебя Мануэль Алехандро, если бы их исполнили другие певцы, они звучали бы совсем не так.
Рафаэль: Совсем не так. Конечно, они же написаны для меня. Кроме того, Маноло относительно меня всегда опережал события, которые происходили потом. Во всём. «Volveré a nacer» – это моя пересадка печени, которая произошла годы спустя.
Хосеба Солосабаль: И он сумел запечатлеть это?
Рафаэль: Да, он предугадывал события и запечатлевал их в песнях.
Хосеба Солосабаль: Тебе предлагали песни, которым ты говорил «нет», мне это не подходит?
Рафаэль: Да, но это не были песни Мануэля Алехандро.
Хосеба Солосабаль: Никогда?
Рафаэль: Ему я не могу сказать «нет», у него они все чудесные. Но есть люди, чьи имена я не буду называть, которые предлагали мне свои песни и потом спрашивали, как они мне показались. Я им говорил, что на данный момент нет, но продолжать писать нужно, потому что может произойти, что мы сойдёмся. Они мне отвечали: «Ладно, оставим это, потому что в действительности ты не тот исполнитель, который мне подходит». Я в ответ: «Именно так, я тебе не подхожу, а ты мне, до свиданья».
Хосеба Солосабаль: Да, мол, я очень рад с тобой познакомиться, но…
Рафаэль: Но это были известные авторы.
Хосеба Солосабаль: Я в этом уверен.
Рафаэль: Потом мы сотрудничали вместе, но именно то, что они мне предлагали вначале, мне не подходило. Я помню, что однажды мне позвонил Мануэль Алехандро, было уже поздно. Он мне сказал: «Niño (он меня так называл), кажется, я написал то, что тебе понравится». Я приехал, он начал играть, и обычно я чуть сознание не теряю от того, что он мне предлагает, а тут – нет. Он закончил играть и спросил: «Как тебе? Нет?». – «Нет, но продолжай». Он обиделся и сказал мне: «Поезжай домой, я тебе позвоню позже». Он позвонил мне на следующее же утро. Прошло всего часов восемь. И он мне сыграл: «En carne viva», «Que sabe nadie» и «¿Qué tal te va sin mí?», три песни подряд. Он их сочинил в ту ночь. Конечно, потом он немного их доработал, но именно в ту ночь на него нашло вдохновение. Всё не так просто делается.
Хосеба Солосабаль: Это как волшебство.
Рафаэль: Да, в какой-то день у тебя не получается, а в какой-то другой или в какие-то часы ты постоянно жмёшь на клавиши.
Рафаэль: У меня есть такая песня.
Хосеба Солосабаль: Ни одной фотографии, компрометирующей тебя, ни каких-либо яхт, ни странного эксклюзивного интервью, никто плохо о тебе не говорит, ты тоже ни о ком не говоришь плохо.
Рафаэль: У меня нет на то причин.
Хосеба Солосабаль: Ты этого не делаешь, но я уверен, что причины для этого есть.
Рафаэль: Ну, это конечно, но это не нормально, если я буду здесь об этом говорить. Это всё равно, что идти по улице и говорить: «Я не люблю рис, я не люблю рис». Люди скажут: «И что из этого»?
Хосеба Солосабаль: Есть люди, которые его покупают, если же ты так будешь говорить, кто-то может отказаться от его покупки. Ты можешь рассказать о многом, Рафаэль.
Рафаэль: Да, но это мои песни рассказывают обо всём. Я рассказываю, исполняя их на сцене.
Хосеба Солосабаль: Настал ли момент, когда тебе перестали звонить, чтобы поговорить на разные темы? Или они продолжают это делать? Или они уже знают, что ты не будешь говорить на какие-то темы?
Рафаэль: Они уже сдались много лет назад. Со мной они говорят об обычных вещах. О футболе или о чём-то другом, что не имеет отношение к моей профессии, они не говорят. Да, уже давно они это поняли. Вспоминаю, что в «Изящных искусствах» завели разговор о политике. В тот момент я вышел за дверь, и один очень известный журналист направился ко мне и вдруг сказал: «Спрашивать у тебя… Нет». Он подошёл, чтобы узнать моё мнение о том, что мы только что услышали, но сказал: «Спрашивать у тебя… Нет».
Хосеба Солосабаль: … Когда человек зарабатывает себе на жизнь, и при этом тебе он не причиняет неприятностей ни в каком виде, думаю, это справедливо, что он уважает твою позицию. То есть, нет ничего более нехорошего, чем попытаться втянуть человека в то, во что известно, что он не хочет влезать. Это всё равно, что я приглашу тебя к себе домой и буду делать то, что тебе не нравится. Какая в этом необходимость? Лучше уж будем поддерживать хорошие отношения.
Рафаэль: Да, но не все это понимают.
Рафаэль: Это потому, что в глубине моей души всё это – реальность. Это реально происходило когда-то: или реально запечатлелось в мой голове, или произошло в фильме, который я посмотрел, или с той парой, которую я видел, или с людьми, которых я знал, и на место которых я себя поставил. То, о чём я пою – это всё реально. Когда я пою о чём-то, я чувствую это. Если нет, я убираю эту песню. Темы, которые я исполняю, написаны для того, кто должен вложить душу в них. То есть в историю, которую я представляю, я вкладываю душу, и в этот момент всё происходит реально, о чём я рассказываю. То, что со мной происходит, это реально. На самом деле это не реально, но я так исполняю, будто это всё реально.
Хосеба Солосабаль: Знаешь, есть одна вещь, которая мне нравится в тебе. Я был много раз на твоих концертах и никогда я не видел, чтобы ты пел вполсилы.
Рафаэль: Я не умею так, было бы хорошо, если бы я умел.
Хосеба Солосабаль: Ты бы меньше уставал.
Рафаэль: Да.
Хосеба Солосабаль: Каждый раз, когда ты выходишь петь…
Рафаэль: Я отдаюсь полностью.
Хосеба Солосабаль: И это правда, в каждой песне.
Рафаэль: Один критик из Нью-Йорка, это было в доисторические времена, когда я впервые выступал в Нью-Йорке, в Мэдисон Сквер Гарден, сказал: «Этот сеньор (этот парень, ведь я был ещё мальчишкой), поёт так, будто он это делает первый и последний раз в своей жизни». Тогда мне было лет 18–19. «Будто он это делает первый и последний раз в жизни». И это правда, когда я пою, я не думаю о том, что будет завтра.
Рафаэль: Да, в 2021.
Хосеба Солосабаль: Ты должен обязательно выступить в Бильбао.
Рафаэль: Разумеется. И во всей Испании.
Хосеба Солосабаль: Везде, но в Бильбао нужно сделать что-то грандиозное, ты ведь знаешь, что в Бильбао…
Рафаэль: Да. Меня здесь очень любят, я это вижу по людям, и я удовлетворён тем, что вижу здесь.
Хосеба Солосабаль: Расскажи нам, что есть особенного в концерте «Resinphónico», Рафаэль, что это за концерт? Люди могут подумать, что это просто твои песни. Да, это твои песни, но есть нечто, что придаёт им здесь особую важность.
Рафаэль: Электронная музыка. Находясь в союзе с симфонической, то есть классической, электронная музыка придаёт ей некий бунтарский оттенок, как бы выводит её вперёд, хочется поднять руку, это какое-то моё бунтарство. Мне кажется, что я и в дальнейшем буду использовать её. Я впервые вижу людей, которые встают со своих кресел, чтобы потанцевать. Раньше такого не было с моими песнями.
Хосеба Солосабаль: Но ты здорово эволюционировал, Рафаэль. Твой диск «Infinitos bailes», он абсолютно новаторский, к тому же ты сумел найти общий язык с молодёжью.
Рафаэль: Да, мы тоже об этом уже говорили, это какая-то загадка, которая произошла.
Хосеба Солосабаль: На самом деле это так, потому что в глубине ты всё тот же, или тот уже не существует?
Рафаэль: Дааааа.
Хосеба Солосабаль: Он существует. И что осталось в тебе от него?
Рафаэль: Всё, но он стал более совершенным.
Хосеба Солосабаль: Более совершенным?
Рафаэль: Да. Я умру, оставаясь тем самым. И я продолжаю учиться.
Хосеба Солосабаль: Продолжаешь учиться? Когда может показаться, что ты уже сделал всё, знаешь всё.
Рафаэль: Нет, о чём ты говоришь? Я только начинаю, моя позиция такова, что я всегда лишь начинаю. Конечно, более спокойно и очень уверенно.
Хосеба Солосабаль: Есть одна песня, которую ты поёшь очень редко и которая записана на немногих дисках, я её обожаю и часто ставлю её на радио. Скажу тебе такую вещь: все 30 дней, которые имеются в моём распоряжении, нет ни одного дня, чтобы я не передал твою песню, и этому есть много свидетелей.
Рафаэль: Что это за песня?
Хосеба Солосабаль: «Una locura».
Рафаэль: Первое – это не моя песня.
Хосеба Солосабаль: Понятно. Она с диска, где есть песни других исполнителей, я что-то припоминаю.
Рафаэль: Да, поэтому она так не притягивает меня к себе.
Хосеба Солосабаль: Но она очень красивая.
Рафаэль: Да, да. Но знаешь, я ведь не могу петь все песни, которые есть на свете (смеётся). Иногда мне говорят: «Ты не спел такую-то песню». Я отвечаю: «Но я спел вот такую, и такую, и такую. Это хорошо?». – «Хорошо, но вот эту ты всё-таки не спел». У каждого есть какая-то своя любимая. Но иногда называют такие песни, которые не могут быть исполнены. Я им говорю: «Как я могу исполнять такое? Не тот уровень для меня».
Хосеба Солосабаль: А почему нет?
Рафаэль: Потому что есть вещи, которые уже нет.
Хосеба Солосабаль: Ты так думаешь?
Рафаэль: Или, по крайней мере, вот это: он трёт пальцем правый висок, что означает, что песню надо пропустить (оба смеются).
Рафаэль: Хотя в ней всего несколько нот.
Хосеба Солосабаль: А какие красивые слова! И как красиво ты их рассказываешь!... «С того самого дня, я её не видел и ничего не знаю о ней». Давай перейдём от того дня к твоей жизни. Когда ты осознал или же, может, ты помнишь конкретный день, когда ты сказал себе: «Это был мой триумф. Это то, чего я хотел»?
Рафаэль: Очень сожалею, но я должен огорчить тебя. Никогда.
Хосеба Солосабаль: Никогда? Не было такого дня, когда ты сказал себе: «Сейчас – да»?
Рафаэль: Никогда. Когда я снова вернулся в театр Сарсуэла после операции (я вернулся туда, где начинал, а это Сарсуэла), тот концерт был для меня настоящим "Великим вечером". Когда он закончился, я покинул сцену, и, как обычно мы, с дирижёром стали обсуждать его, дискутировать, в хорошем смысле. Я говорил, что не всё было так, как хотелось бы. Однажды очень известный дирижёр Франк Пурсель ушёл от меня, сказав, что мне никогда ничего не нравится. Да, я вечно чем-то не удовлетворён. Всегда.
Хосеба Солосабаль: Ты ругаешься?
Рафаэль: Да, но я ругаю себя, я недоволен всегда собой, не публикой, она чудесная, а собой. Мне всегда кажется, что я мог бы сделать что-то лучше. И мне нравится быть таким, потому что я ненавижу артистов, которые выходят покрасоваться. Я ругаюсь.
Хосеба Солосабаль: Ты – перфекционист.
Рафаэль: Да. Перфекционист. Потому я так и кручусь, я всё время что-то ищу. Песни, которые пишут сегодня, мне они не говорят ни о чём, поэтому я прохожу мимо них и снова возвращаюсь к моим.
Хосеба Солосабаль: Наверное, когда ты работаешь с кем-то, в какой-то момент они говорят тебе: «Здесь всё хорошо», но Рафаэль им отвечает: «Нет».
Рафаэль: Нет, я должен всё проэкспериментировать на сцене. Я могу сказать, что всё хорошо, но, поднявшись на сцену, могу понять, что ошибался, и что всё не так. Я говорю о премьере. И тогда на следующий день всё будет абсолютно наоборот. Потому что только в планах на бумаге всё прекрасно и хорошо. Если мне удаётся устроить себе передышку и дойти до конца в прекрасном состоянии голоса, то это потому, что я успокоился и знаю, что делаю, знаю, докуда могу дойти. Докуда могу дойти, не начиная концерт одним способом и заканчивая его другим. Нужно публике дать то, что она хочет, но не всё сразу, дозами, ведь есть ещё вторая часть концерта, и до его конца ещё два часа. Нужно идти к завершению постепенно до момента, когда ты уже весь полностью идёшь вразнос до самого конца.
Хосеба Солосабаль: Смотри, Рафаэль, за то время, пока я с тобой беседую, я обратил внимание на одну вещь, вернее, на несколько. Я «пожираю» тебя глазами и немного познаю тебя. Скажу тебе кое-что очень важное. На самом деле, человек - он не познаваем.
Рафаэль: Нет, к счастью. Человек должен иметь свою тайну. Это хорошо.
Хосеба Солосабаль: Свою магию.
Рафаэль: Конечно. У тебя есть дети, жена. У них есть что-то своё, какие-то свои стороны. Они тебе их показывают, когда хотят, а когда не хотят – нет. Каждый человек – это мир. Его нужно уважать.
Хосеба Солосабаль: Ты достиг бы всего этого, если бы у тебя не было семьи, которую ты имеешь?
Рафаэль: Нет, моя семья поддерживает меня безоговорочно, и это чудесно. Я бы не достиг всего этого без семьи, без Мануэля Алехандро и без моего импресарио, который у меня был, Пако Гордильо. Это те, кому я очень благодарен за очень многое. Потому что они поддержали мой стиль делать что-либо всем ветрам назло, а это трудно. Когда все против, защитить этого парня непросто. Но они сделали это.
Хосеба Солосабаль: А может быть такое, что издали или вблизи ты услышишь, что тебе скажут: я не доверяю тебе, или это не то, смотри, куда ты идёшь, не по той стороне…?
Рафаэль: Никогда они не имели смелости говорить мне такое в лицо.
Хосеба Солосабаль: Что ты говоришь?
Рафаэль: Нет.
Хосеба Солосабаль: Почему?
Рафаэль: ???
Хосеба Солосабаль: Хорошо. Ты ведь Рафаэль!
Рафаэль: Нет, когда я им ещё не был, тоже не говорили.
Хосеба Солосабаль: Но ты всегда был Рафаэлем.
Рафаэль: Да, но когда я был юным, когда я ещё не имел счастья, как сейчас выбирать то, что я хочу делать и делать это, когда хочу. Когда мне было 16 лет, я не мог делать того, что мог делать позже.
Хосеба Солосабаль: Но я уверен, Рафаэль, в том, что уже тогда так или иначе какие-то вещи в тебе намечались.
Рафаэль: Я прицеливался к нужному направлению (смеётся).
Хосеба Солосабаль: Да, потому что можно нацелиться на противоположную сторону (смеётся). Как хорошо и как должно быть это трудно, и как хорошо они это сделали, и я должен тебе об этом сказать, я имею в виду твою жену и твоих детей. Это, наверное, было непросто. Особенно в определённые моменты, а также имея в виду всю общую панораму: быть женой Рафаэля или сыном Рафаэля. И с какой скромностью, с каким воспитанием, с какой элегантностью они…
Рафаэль: Это всё – заслуга моей жены.
Хосеба Солосабаль: Да, Наталия – она очень Наталия.
Рафаэль: Да, очень-очень. Она тебе расскажет.
Хосеба Солосабаль: Мне никогда этого не добиться, но Наталии я дал чудесное интервью. Ты знаешь об этом?
Рафаэль: Дело в том, что ей уже не нравится…
Хосеба Солосабаль: Я знаю это, но я ей дал однажды прекрасное интервью.
Рафаэль: Прекрасное - благодаря ей?
Хосеба Солосабаль: Да, конечно, благодаря ей. Сейчас… Ты хочешь пить?
Рафаэль: Да.
Хосеба Солосабаль: Это немного деликатно пить воду из… У тебя нет стакана? Я могу дать тебе это (он даёт фужер на высокой ножке), его никто не трогал, и он несколько своеобразный. Ты можешь заметить, что мне очень нравятся зонтики, даже фужер имеет такую форму.
Рафаэль: Каждый человек пьёт там, где ему хочется.
Хосеба Солосабаль: И то, что ему хочется.
Хосеба Солосабаль: Послушай, 50 млн. дисков – это Урановый диск. Он находится у тебя дома?
Рафаэль: Нет, не дома, он в моём музее, в Линаресе.
Хосеба Солосабаль: Ах, да, это правда, в Линаресе, в музее. Когда кто-то имеет Урановый диск…
Рафаэль: Это сбывшаяся мечта, такого уже не будет, сейчас уже невозможно иметь подобное. Кругом распространён интернет – столько-то скачиваний, столько-то просмотров и не знаю чего ещё, а продажа – это конкретная продажа. Когда я читаю о том, что у меня было продано столько-то миллионов дисков, я говорю: как хорошо, боже мой.
Хосеба Солосабаль: Люди говорят о многом.
Рафаэль: Нет, мне об этом не говорят, я читаю об этом.
Хосеба Солосабаль: Есть то, что мне очень нравится. Думаю, что ты – один из тех, кто создал больше всего дуэтов с разными артистами, ты спел со столькими уже. Тебе нравится петь с другими?
Рафаэль: Да, мне нравится бывать на территории других артистов. Мне это нравится. Кроме того, это всё люди, которых я люблю.
Хосеба Солосабаль: И ты очень уважаешь того, с кем поёшь.
Рафаэль: Да. То, что представляется публике, я очень уважаю.
Хосеба Солосабаль: Хорошо. Это длится одну минуту, может быть, полторы. Мы выбрали несколько дуэтов, которые мне больше всего понравились. Я не стану тебя обманывать, раз уж ты сегодня у нас здесь, и я здесь.
Рафаэль: К тому же, ты - хозяин.
Хосеба Солосабаль: Ну, конечно, вместе с Рафаэлем.
Рафаэль: Здесь хозяин – ты, говорю тебе.
Хосеба Солосабаль: Посмотри, правильный ли мы сделали выбор. И скажу тебе такую вещь: эта минута начинается с той песни, которую я обожаю. Даже её название подходит к дуэту: «Y fuimos dos» – «И нас было двое». Посмотрим, понравится ли тебе. Смотри.
НА ЭКРАНЕ ВИДЕО С КРАТКИМИ ФРАГМЕНТАМИ ЗАПИСЕЙ РАЗНЫХ ДУЭТОВ.
Хосеба Солосабаль: Здесь нет многих.
Рафаэль: Да, нет ещё очень многих. Хорошая подборка.
Хосеба Солосабаль: Мы сделали хороший выбор?
Рафаэль: Да.
Хосеба Солосабаль: Некоторых исполнителей уже нет, но ты с ними много пел.
Рафаэль: Для меня они как будто присутствуют. Это Мариэтта и Росио, обе Росио. Я чувствую их присутствие здесь. У меня нет ощущения того, что они ушли от нас.
Хосеба Солосабаль: Когда ты пел с твоим сыном, ты был артистом или отцом в тот момент?
Рафаэль: Папой.
Хосеба Солосабаль: А кто командует у вас?
Рафаэль: Он. Он самый младший у нас.
Хосеба Солосабаль: Мне очень нравится твой сын, хочу тебе сказать.
Рафаэль: Он – отец четверых мальчиков! Все мальчишки!
Хосеба Солосабаль: Но ты – Рафаэль.
Рафаэль: Я – его отец. Он – отец своих детей. Они все – дети моих детей (смеётся).
Хосеба Солосабаль: Дети твоих детей и точка. И ты по-прежнему всё тот же. Ты мне позволишь коснуться Росио Хурадо, самой выдающейся из всех, без всякого сомнения?
Рафаэль: Да.
Хосеба Солосабаль: Потом ты сам скажешь что-то о ней, если захочешь. Думаю, что есть артисты, люди, которые, с точки зрения профессиональной и личной, сумели добиться того, чтобы спать спокойно.
Рафаэль: Точно.
Хосеба Солосабаль: Они заслужили это.
Рафаэль: Да, да. Хорошо бы, они услышали тебя. Последнее время, к счастью, кажется, всё стало спокойнее относительно этого.
Хосеба Солосабаль: И мы можем слушать её песни. Они чудесные. У тебя с ней были очень хорошие отношения.
Рафаэль: Дааа. Мы очень любили друг друга. Она была женщиной настолько щедрой даже в подарках. Однажды мне пришлось лететь с ней в одном самолёте, я не знал, что мы летели вместе. Помню, что это был рейс из Мехико. Она подошла ко мне с серебряным ангелочком в руках и сказала: «Смотри, у него есть барабан. Он безумно хочет поиграть с тобой на барабане». Однажды она уже плохо себя чувствовала, я приехал навестить её. Меня только что прооперировали. Она очень беспокоилась обо мне. Она мне дала статуэтку – серебряного слона вот такого размера, с хоботом, направленным вверх – это на удачу. Она сказала: «Смотри, мой Рапи (она меня так называла), что мне тебе подарить? Что мне тебе дать?». Она была чудесная. И другая Росио тоже.
Хосеба Солосабаль: Мариэтта, Росио Дуркаль. Тоже. Вас таких несколько избранных. Таких, как ты, нет больше. И смотри, они тебя приглашали.
Рафаэль: Да, но приглашения в гости – это всего лишь приглашения, а они были особенные. У Росио Хурадо голос был мощный, невероятный. Я никогда не слышал голоса, подобного ей.
Хосеба Солосабаль: Это правда, хотя кого ты только не слышал.
Рафаэль: Только у двух певиц я слышал такие голоса: у Мины и у неё.
Хосеба Солосабаль: Когда ты слушаешь кого-то, ты говоришь себе «да» или «нет»?
Рафаэль: Нет. Каждый поёт так, как умеет, и не нужно давать критическую оценку. Критики могут писать о том, что это хорошо или плохо, но ты, как человек, воспринимаешь исполнителя как товарища и должен уважать его и помогать ему, в чём можешь.
Хосеба Солосабаль: Представь, что тебе скажут, например, что по случаю твоих 60-ти лет в музыке тебе предлагают поехать на Евровидение.
Рафаэль: Дело в том, что Евровидение сейчас совсем не такое. Сейчас это большое шоу, спектакль, но там не присутствует то волнение, которое было тогда. Раньше твоя жизнь решалась в течение трёх минут твоего исполнения живьём, а сейчас идёт фонограмма. Голоса звучат в прямом эфире, но оркестра уже больше нет.
Хосеба Солосабаль: Но ты хорошо умеешь пользоваться этим.
Рафаэль: С фонограммой у меня дела обстоят ужасно. Только в кино у меня получается хорошо, ведь в кино используют запись, другого способа нет. Возвращаться на Евровидение – нет. Не хочу перечёркивать те хорошие воспоминания моего присутствия там в течение двух лет.
Хосеба Солосабаль: Было чудесно, и какие это были песни, какие хорошие места ты завоевал! А то мы вздохнули бы, если бы… Было бы чудесно (смеются оба).
Хосеба Солосабаль: То, что ты видишь там – это зеркало (указывая на зеркало). Есть одна песня, твоя, которую я обожаю.
Рафаэль: «Frente al espejo» - «Напротив зеркала».
Хосеба Солосабаль: … Мы поставим его прямо напротив тебя, чтобы ты посмотрел. Тебе нравится смотреть в зеркало?
Рафаэль: Нет.
Хосеба Солосабаль: Совсем не нравится?
Рафаэль: Нет, поэтому, когда начинается песня, я говорю такие слова: «Не смотри на меня так, мне это мешает».
Хосеба Солосабаль: (Произносит слова песни.) Когда ты смотришь в зеркало, каким ты себя видишь? Сейчас, что ты видишь?
Рафаэль: Всё нормально (посмотрев в зеркало). Но, когда я смотрюсь в зеркало на сцене, а я это делаю почти в конце концерта, я вижу человека очень усталого. Да, очень усталого, поэтому я и говорю: «Не смотри на меня так, мне это мешает». Это выдающаяся песня, не для того, чтобы её петь каждый день, потому что она очень разрушающая.
Хосеба Солосабаль: И от неё очень устаёшь.
Рафаэль: Да, очень устаёшь.
Хосеба Солосабаль: Ты довольно хорошо себя видишь в зеркало, хотя тебе это не нравится.
Рафаэль: Нет, я не смотрел на себя, мне свет мешает.
Хосеба Солосабаль: Итак, 5 числа ты будешь петь в Бильбао, а потом ты уезжаешь в Нью-Йорк, чтобы петь там?
Рафаэль: Да, в Нью-Йорк, Пуэрто-Рико и Санто-Доминго.
Хосеба Солосабаль: Это будут гастроли по Америке?
Рафаэль: Нет, потом я вернусь. 25 и 26 октября я буду петь в Сан-Себастьяне.
Хосеба Солосабаль: То есть поедешь по деревням, насколько я вижу.
Рафаэль: По деревням (смеётся)?
Хосеба Солосабаль: Да, кроме столиц ты поёшь и…
Рафаэль: Сан-Себастьян вы называете деревней (смеётся)? Из-за соперничества?
Хосеба Солосабаль: Ну, Бильбао – это Бильбао…
Рафаэль: … Сан-Себастьян – прекрасный город.
Хосеба Солосабаль: Чудесный.
Рафаэль: Ещё остаётся Мурсия, Мерида – Римский театр в Мериде, затем Канарские острова, Малага и Гранада, в Севилье я пою 4 дня подряд, и потом будет Мадрид.
Хосеба Солосабаль: Давать несколько концертов подряд – это тяжело.
Рафаэль: Нет, я привык.
Хосеба Солосабаль: Из дома – в театр, из театра – домой.
Рафаэль: Из дома – нет. Дом – театр – отель – театр – отель.
Хосеба Солосабаль: Хорошо, когда это дом.
Рафаэль: Да, но в эти дни я не разговариваю вообще и тогда, конечно, у меня голос звучит очень хорошо.
Хосеба Солосабаль: Петь для тебя это увлекательно?
Рафаэль: Да.
Хосеба Солосабаль: Тебе хорошо, когда ты поёшь.
Рафаэль: Да. И я очень страдаю.
Хосеба Солосабаль: И очень страдаешь?
Рафаэль: Но это такое страдание, которое мне очень нравится. Я – мазохист.
Хосеба Солосабаль: Абсолютный. Но тебе это нравится. Это же чудесно.
Рафаэль: Чудесно! Разве я тебе не сказал это? Ведь я же пою «Maravilloso corazón» - «Чудесное сердце».
Хосеба Солосабаль: Да, ещё одна прекрасная песня. Есть ещё одна твоя, которая мне очень нравится: «No puedo arrancarte de mí» – «Не могу оторвать тебя от меня». Очень хорошая.
Рафаэль: Мануэля Алехандро. Все хорошие песни – от Мануэля Алехандро.
Хосеба Солосабаль: Это правда. Так или иначе, он и ты – между вами особая связь.
Рафаэль: Да, но он такой же, как и я, в том смысле, что он скрытный. Он начинает работать, и всё, его совсем не видно. Всегда так у него, лишь в последнее время не так. Потому что ему уже положено так. Но он был невероятный. Те «драгоценности короны», которые он написал мне, я не найду столько слов в словаре, чтобы выразить ему мою благодарность. Я – его произведение.
Хосеба Солосабаль: Лучшее произведение.
Рафаэль: Да. Я дал ему исходный материал, а он мне – текст.
Хосеба Солосабаль: Хорошее сочетание, лучшее сочетание. Ты хочешь, чтобы он тебе писал песни. Ведь ты записываешь новый диск?
Рафаэль: Да, мы записываем диск.
Хосеба Солосабаль: Ты можешь рассказать что-нибудь об этом?
Рафаэль: Нет, я не должен. Потому что он всё равно не выйдет таким, как мы его планируем. Ведь ты знаешь, что я делаю так (он трёт пальцем правый висок).
Хосеба Солосабаль: Это касается и дисков тоже?
Рафаэль: Конечно. В таких случаях я не делаю так, поскольку я нахожусь вне сцены. Я говорю ясно: это нет. «Но ты это слышал и сказал, что тебе это нравится». – «Да, но не сейчас».
Хосеба Солосабаль: Послушай Рафаэль, не могу не спросить твоего мнения, я задам тебе вопрос немного более серьёзный. Что ты думаешь о женщинах, к которым проявляют насилие? Ты, который пел для женщин и был их почитателем всегда, ты защищал их. С давних пор ты говорил, что для женщин ты поёшь по-особому. Что происходит сейчас? Какой мир мы создаём?
Рафаэль: Не знаю, но они очень хорошо отвечают.
Хосеба Солосабаль: Они не смиряются, и правильно делают.
Рафаэль: Они пойдут дальше. Я – их союзник. Начиная с моей мамы, союзник всех женщин.
Хосеба Солосабаль: Мы пошли от лучшего к худшему в каких-то вещах.
Рафаэль: Думаю, что это полосы. Так же происходит с хорошими писателями, которые пишут хорошие книги, и вдруг лет 20 нет ничего. Не знаю, что происходит, не появляется ничего. Вся жизнь – это полосы.
Хосеба Солосабаль: В день, когда ты не поёшь, что ты делаешь?
Рафаэль: Уй, у меня столько дел!...
Хосеба Солосабаль: … Давай посмотрим. Ты просыпаешься утром, и тебе говорят дома, что сегодня у тебя нет концерта.
Рафаэль: Нет, я сам это знаю.
Хосеба Солосабаль: Ты знаешь это, хорошо.
Рафаэль: Первое – я не бреюсь, как сейчас.
Хосеба Солосабаль: Ты сегодня брился?
Рафаэль: Нет.
Хосеба Солосабаль: Хорошо. Тебе ведь не нужно сегодня петь. Очень хорошо.
Рафаэль: Таким образом, я немного отдыхаю. Потом всегда есть какие-то семейные дела, которые нужно решить. Проблемы с детьми, а с ними всегда есть проблемы. Веду обычную жизнь, как в любой семье.
Хосеба Солосабаль: А если у тебя 2-3-4 дня или больше, ты начинаешь уже нервничать?
Рафаэль: Нет, я не нервничаю, но скучаю по сцене.
Хосеба Солосабаль: Скучаешь по сцене.
Рафаэль: Это место, где я проявляю себя. Мне очень комфортно на сцене.
Хосеба Солосабаль: Мы сделали 10 кукол, только десять. То, что ты видишь здесь – это фото праздников в Бильбао. Это Марихайя, кукла – символ всех праздников Бильбао. В этом году мы сделали только десять таких символов для почётных гостей Бильбао. Только два человека пока имеют их, это Моника Наранхо и Марибель Верду, которые были здесь в это лето. Мы их сделали в этом году. Я сказал одному человеку, что хочу дать такую куклу Рафаэлю, хотя я не знал, что ты будешь у нас здесь. Но, когда я узнал, что ты приедешь к нам, я сказал: почётный гость Бильбао! Это честь – подарить тебе это.
Рафаэль: Благодарю тебя.
Хосеба Солосабаль: Это честь – подарить тебе это.
Рафаэль: А для меня честь – получить такой подарок.
Хосеба Солосабаль: И, прежде всего, я хочу, чтобы ты знал, что Бильбао – это город, который примет тебя… Смотри, это для тебя (он даёт Рафаэлю куклу).
Рафаэль: Я её дам Наталии, чтобы она знала, что я – почётный гость Бильбао, но на свет я появлюсь там, где захочу (смеётся).
Хосеба Солосабаль: И тогда, когда тебе этого захочется. У тебя много секретов?
Рафаэль: Нет. Мои секреты – те, о которых я говорю. Обо мне напоминают, рассказывая разные случаи, которые происходили со мной за эти годы.
Хосеба Солосабаль: У тебя есть биография?
Рафаэль: У меня есть две книги. «¿Y mañana qué?» – « А завтра что?» Это первая моя книга, которая закончилась на том моменте, когда я женился, приблизительно до этого времени описана моя жизнь. Ещё «Quiero vivir» – «Хочу жить» - о пересадке печени.
Хосеба Солосабаль: Ты ещё будешь писать?
Рафаэль: Я должен написать к моему юбилею, но не сейчас, а к юбилею, к 2021 году, потому что за год со мной происходит много чего. Я не могу забегать вперёд. Например. Я записал кое-что, и это выйдет в нужный момент, а фотограф очень торопился и хотел сделать мне фотографию. Я ему сказал: «Ты не можешь сделать фото сейчас, потому что это выйдет через три года, и я буду другим». Не все меня понимают. У меня будет другой взгляд, будет всё другое. Три года – это много. Нельзя настолько забегать вперёд. Меня ужасно раздражает, когда используют мои фотографии, на которых мне 18 лет, потому что это неправда, и никто не верит в это. Всё, что выходит сейчас, всё выходит с моими теперешними фотографиями, а не с теми, которые были сделаны 500 лет назад. Есть артисты, которые используют свои снимки, сделанные, когда им было 18 – 20 лет. Особенно девочки.
Хосеба Солосабаль: Нужно быть очень уверенным в себе, и ты уверен.
Рафаэль: Нужно быть таким, какой ты есть. Зачем мне обманывать?
Хосеба Солосабаль: Ты – тот, кем и являешься.
Рафаэль: Конечно. Зачем обманывать, если все меня знают и знают, когда я родился. К тому же, кругом столько газет, которые напоминают об этом. Они пишут: Рафаэль приехал в таком-то году и пр.
Хосеба Солосабаль: Я тоже родился в мае. Ты – 5-го, а я – 22-го. Мы относимся к разным знакам зодиака. Я отношусь к близнецам, а ты – телец. Рафаэль, я тебе очень благодарен за то, что ты приехал к нам.
Рафаэль: Для меня это удовольствие.
Хосеба Солосабаль: Не знаю, дошло ли до тебя реальное ощущение, что слушать твои песни в течение стольких лет, пользоваться ими ради стольких случаев, мы отбирали их ради самых разных случаев, использовали их столько раз, в самые разные моменты, ситуации, во время рекламы, чтобы донести до людей то, что мы чувствуем… Вспомнить вместе с тобой столько приятных моментов, которые мы пережили, и сделать из тебя того, кто принадлежит нам, нашим жизням, каждый день. Я каждый день ставлю какую-нибудь твою песню, каждый день разную, в зависимости от настроения, как это делаешь ты.
Рафаэль: Потому что ты слышишь их каждый день по-разному.
Хосеба Солосабаль: Конечно. У тебя никогда не бывает одинакового настроения, хотя ты слушаешь одну и ту же песню.
Рафаэль: К счастью, это так.
Хосеба Солосабаль: И это чудесно. И твои песни – они уникальные, нет других таких, как твои.
Рафаэль: Я очень рад, что они тебе нравятся.
Хосеба Солосабаль: Они не просто мне нравятся, они мне необходимы. И Бильбао нуждается в том, чтобы увидеть тебя 5-го числа на концерте в Мирибилье.
Рафаэль: А мне необходимо приезжать в Бильбао, всегда.
Хосеба Солосабаль: Правда? Ты был свидетелем того, как изменился город в лучшую сторону?
Рафаэль: Да.
Хосеба Солосабаль: Мы очень здорово изменились. Помнишь, какой был город?
Рафаэль: Даа. Но и тогда он имел своё очарование. Каждый момент имеет своё очарование.
Хосеба Солосабаль: Конечно. Сейчас ты счастлив?
Рафаэль: Да.
Хосеба Солосабаль: Ты – счастливый человек. И здоровый.
Рафаэль: Да.
Хосеба Солосабаль: Это очень важно – быть здоровым.
Рафаэль: Я очень берегу себя.
Хосеба Солосабаль: У тебя есть дурная привычка?
Рафаэль: Нет.
Хосеба Солосабаль: Не говори мне этого.
Рафаэль: Петь – вот моя дурная привычка, потому что я это делаю слишком часто. Много раз в месяц. Да, это моя дурная привычка – сцена.
Хосеба Солосабаль: Эту фразу я запомню: много, много раз в месяц.
Рафаэль: Но я не тот, и ты знаешь, и в это никто не поверит. Я не могу похвастаться, но кое-какие вещи я сделал. Это мой результат.
Хосеба Солосабаль: Ещё бы, если уж Рафаэль чего-то не сделал, то тогда вообще никто ничего не сделал. Послушай, Рафаэль, я это сказал в самом начале. Хорошо бы, чтобы мне удалось предать людям то, что, когда ты кого-то любишь, причём всю жизнь, и он сидит напротив тебя, ты думаешь о многих вещах, а потом вообще ни о чем не думаешь.
Рафаэль: Это на грани твоих мыслей, но ты думаешь в правильном направлении.
Хосеба Солосабаль: Ты согласен с тем, что можно быть Рафаэлем, можно быть очень важным и великим, но, если ты не личность, тогда…
Рафаэль: Тогда ты – никто.
Хосеба Солосабаль: И ты, хоть и чувствуешь уверенность, ты никогда не будешь…
Рафаэль: Показывает движениями рук, как он идёт по сцене: как хозяин.
Хосеба Солосабаль: На сцене командуешь ты. Только ты.
Рафаэль: Сейчас – да.
Хосеба Солосабаль: И ты часто смотришь на публику.
Рафаэль: Мне это очень нравится.
Хосеба Солосабаль: Тебе нравится смотреть на публику.
Рафаэль: Она мотивирует меня. Я вижу, с каким вниманием они смотрят и слушают меня. Они подпевают мне губами. Они чудесные. Все.
Хосеба Солосабаль: Это самое лучшее из того, что может унести в своём рюкзаке артист. Публика не хочет видеть что-то, потому что это бесплатное. Публика хочет то, что хочет.
Рафаэль: И любовь нельзя оплатить.
Хосеба Солосабаль: Это правда. Я хочу подарить тебе эти цветы. Я знаю, что ты поедешь домой. Они для Наталии. Я тебе их дам. Они красные и белые. Ты увези их и скажи, что это от Бильбао. Я тебе их дарю.
Рафаэль: Большое спасибо. В следующий раз я приеду, когда ты меня позовёшь.
Хосеба Солосабаль: Он трёт пальцем правый висок.
Рафаэль: Нет, нет, я приеду. Если смогу, приеду.
Хосеба Солосабаль: Мы познакомились с тобой таким образом, что мне теперь хватит надолго, чтобы вспоминать о тебе. Я уверяю тебя, Рафаэль, когда я буду ставить твою песню, любую, она для меня будет звучать по-другому. Рафаэль, нам нужно уйти на рекламу, ты знаешь, что это необходимо.
Рафаэль: Да. Это плохая необходимость.
Хосеба Солосабаль: Он шутит по поводу движения пальца у виска и говорит: 5 октября в Мирибилье. В Бильбао всегда для тебя открыты наши сердца, Рафаэль. Нам доставило удовольствие беседовать с тобой.
Рафаэль: Дамы и господа, мне было очень приятно быть с вами сегодня, надеюсь, что вам всё понравилось.
https://www.youtube.com/watch?v=I9jgZ1-56oE&feature=emb_logo
https://www.youtube.com/watch?time_continue...p;v=AH0U8j_xcDI
https://www.facebook.com/photo.php
https://www.facebook.com/photo.php
Перевод Елены Абрамовой
Редколлегия сайта
