Новое и интересное / Nuevo e interesante

 

Эмма Гарсиа: Какая радость! Приближается момент, когда у нас здесь появится звезда – артист, который принял наше приглашение подняться на эту сцену. Это ни Мэдисон Сквер Гарден, ни парижская Олимпия, ни Большой театр в России, где он тоже покорил всех и довёл почти до истерии некоторых своих поклонников. Невозможно представить его жизнь без сцены, и для этого имеются все основания. У него более 350 золотых дисков, 50 платиновых... Он – певец, актёр, у него даже были свои собственные программы на радио и телевидении, а сейчас он здесь, и нам доставляет огромное удовольствие принять здесь РАФАЭЛЯ!

В СТУДИИ ПОЯВЛЯЕТСЯ РАФАЭЛЬ.

Эмма Гарсиа: Добрый день, Рафаэль, добро пожаловать! Мы аплодируем тебе, и мы счастливы от того, что ты находишься у нас. Мы не можем поцеловаться, и здесь нет публики и её теплоты, увы. Если я не забыла, вот тут твоё место (она указывает на кресло), но, в любом случае, я оставляю за тобой выбор, чтобы ты сел туда, где тебе хочется. Как твои дела? Как я рада, что ты здесь.

Рафаэль: Добрый день. Всё хорошо.

Эмма Гарсиа: Видишь, у нас тут кое-что изменилось. Мы виделись с тобой до пандемии. Здесь присутствовала публика, и всё было, как обычно.

Рафаэль: Нужно уметь адаптироваться ко всему с хорошим настроением.

Эмма Гарсиа: Извини меня, Рафаэль. До того, как начать это интервью, чтобы поговорить с тобой о разных вещах, потому что ты отмечаешь сейчас шесть десятилетий твоего присутствия на сцене с проектом “Raphael 6.0”, я хочу спросить кое-что у Анны Марии. Подойди, пожалуйста (обращаясь к ней), у тебя есть послание для Рафаэля от кого-то важного.

Анна Мария: Здравствуйте, Рафаэль, я очень рада видеть Вас лично и…

Рафаэль: Видеть тебя…

Анна Мария: Видеть тебя? Ну…

Эмма Гарсиа: Она такая, она на ВЫ.

Анна Мария: Я хочу передать Вам послание от моего мужа, Хосе Ортега Кано, и сказать Вам, что у него чудесные воспоминания о Вас. Ему очень хотелось бы присутствовать здесь, чтобы поприветствовать Вас, он Вам шлёт самые лучшие пожелания (она передаёт для Рафаэля письмо).

Рафаэль: Я его обнимаю очень крепко и очень люблю его.

Анна Мария: Спасибо большое.

Эмма Гарсиа: Спасибо, Анна Мария. Она даже заволновалась, предавая тебе это послание. Кто же может не любить тебя, Рафаэль?

Рафаэль: Вероятно, есть кто-нибудь. Лучше не спрашивай.

Эмма Гарсиа: Я не знаю ни одного такого. Ты столько лет на сцене. Сейчас мы переживаем пандемию. У нас у всех были взлёты и падения, особенно если иметь в виду работу некоторых людей, а ты выходишь из этой пандемии с диском “Raphael 6.0”. Это чудесный альбом с потрясающими дуэтами. Мне он очень нравится.

Рафаэль: Мы много работали над этим диском, он доставил мне много радости, и продолжает радовать меня с тех пор, как он вышел в преддверии Рождества. Я счастлив. Думаю, что это одна из лучших моих работ, которую я смог сделать.

Эмма Гарсиа: Ты с пользой использовал этот период пандемии и продолжаешь работать. Дело в том, что ты вообще не останавливаешься, тебе всё равно, что бы ни произошло во внешнем мире, твой внутренний мир…

Рафаэль: Нет, мне не всё равно.

Эмма Гарсиа: Я имею в виду работу.

Рафаэль: Да, работу тоже, потому что первые дни были очень грустные. Хорошо, что у меня такая хорошая и дружная семья, но я не видел её почти три месяца. Не видел детей, а с женой мы общались по видеосвязи.

Эмма Гарсиа: Как сложно, Рафаэль, как всё это сложно.

Рафаэль: Мы живём близко от детей, но, отдельно от них, и они не могли приехать к нам. Вначале было очень тяжело, но потом я сказал себе: “Надо что-то делать”, и я стал записываться. Я записал два диска и начал готовиться к туру, который начнётся 13 сентября, то есть июня.

Эмма Гарсиа: У меня есть твоё расписание, у тебя начнётся всё очень скоро.

Рафаэль: Мы начинаем с Барселоны.

Эмма Гарсиа: Потом я тебе зачитаю всё, потому что это замечательное турне, кроме того оно потихоньку возвращает нас к нормальной жизни, к концертам, которые снова появляются. Но до того, как начать говорить о настоящем и об этом твоём альбоме, который, я на этом настаиваю, я сегодня слушала весь день, и ты об этом знаешь, тебе уже сказали…

Рафаэль: Мне уже нашептали (улыбается), ты знаешь все эти песни наизусть.

Эмма Гарсиа: На самом деле, он чудесный, я получила большое удовольствие, слушая его. Но давай, пока ты здесь, и мы имеем удовольствие пройтись с твоей подачи по этим шести десятилетиям, которые ты прожил так ярко...

Рафаэль: Легко сказать - шесть десятилетий. Но представь себе, для меня они пролетели очень быстро.

Эмма Гарсиа: Не может быть.

Рафаэль: Да, да. Они пролетели. Мне даже не верится, но 60 лет уже позади.

Эмма Гарсиа: 60 лет на сцене, гастролируя по всему миру, наслаждаясь моментами абсолютно прекрасными. А если я тебе скажу: “Рафаэль, 60 лет позади. Выбери из них какой-нибудь особенный момент”...

Рафаэль: Это невозможно. Просто невозможно. Это сотни и сотни чудесных моментов, которые происходили со мной вне сцены и на сцене тоже. Какие-то вещи у меня не выходили так, как мне хотелось бы, потому что не всё всегда получается, что ты просишь. Были вещи, в которых, возможно, я ошибался.

Эмма Гарсиа: Представь себе, что мне трудно поверить в то, что ты можешь ошибаться. Я думаю, что ты такой перфекционист, что, делая какие-то вещи, ты всегда пытаешься их улучшить. Так?

Рафаэль: Да, но дело в том, что, когда я ошибаюсь, я стараюсь сделать так, чтобы ошибка была как можно меньше заметна, я сразу же пытаюсь исправить её. И со следующей работой люди уже забывают о ней, так как они видят уже новую хорошую работу.

Эмма Гарсиа: Люди не замечают твоих ошибок. Мы сейчас посмотрим несколько кадров. Вернёмся лет на 60 лет назад и посмотрим, как ты исполняешь один из твоих больших хитов. Я уверена, эти кадры вызовут у тебя хорошие воспоминания.

НА ЭКРАНЕ МЫ ВИДИМ ФРАГМЕНТ ПЕСНИ “MI GRAN NOCHE” (1968).

Эмма Гарсиа: Как звучал Рафаэль, исполняя этот известный хит? Как ты его видишь сейчас, “Mi gran noche”?

Рафаэль: Знаешь, эта песня, “Mi gran noche”, была хитом с самого начала, потом, спустя лет десять, был период, когда она не звучала часто. И вдруг последние 10 лет она снова стала звучать, записанная уже в аранжировке “resinphonico”, она стала гораздо более популярна, чем раньше.

Эмма Гарсиа: То же самое произошло со многими хитами, многими песнями, ведь мы все их знаем. Все, то есть разные поколения. Это и “Mi gran noche”, и многие другие тоже.

Рафаэль: И многие другие тоже. Мне повезло в том, что со временем к моей публике прибавлялись новые поколения, и я даже не могу объяснить, как это произошло. Могу объяснить лишь тем, что в домах мои диски переходили по наследству от одних к другим, и, когда рождалось новое поколение, дети спрашивали у своих родителей: “Кто это?”. Родители им рассказывают обо мне, и слышат в ответ: “Cхожу-ка я на его концерт”. Они идут и остаются там.

Эмма Гарсиа: Дело в том, что ты по-прежнему современен, включая и эту песню тоже. В этом и заключается секрет перехода от поколения к поколению. Хочу, чтобы ты посмотрел кадры, которым чуть больше 60 лет, и хочу, чтобы ты обратился к твоему “я” – ребёнку. Что сказал бы ты сейчас этому мальчику? Ты, человек, который отмечает 60-лет присутствия на сцене, без каких-либо перерывов, да ещё с таким чудесным блеском в глазах? (Она просит показать нужные кадры)

Рафаэль: Я бы ему сказал, что он вёл себя хорошо, что он делал всё хорошо, он умел ждать, когда это было нужно, и умел торопиться, когда это было необходимо. Он всегда был храбр, он рисковал своей карьерой много раз, влезая в такие рискованные мероприятия, как парижская Олимпия, лондонский Паладиум с концертами в течение целого сезона, в США тоже были целые сезоны, Англия… Я поехал в Россию, и продолжаю ездить туда, так же, как и в США. То есть этот парень был мужественным, и я горжусь им.

Эмма Гарсиа: Я не удивляюсь. Смотри, ты дошёл до такого момента, когда можешь сказать такие слова. Но сейчас мы не поедем в Россию и не поедем в Америку, мы отправимся на фестиваль, может быть, более скромное место, но этот фестиваль, наверное, был очень важен для тебя. Я имею в виду Бенидорм и 1962 год.

НА ЭКРАНЕ КАДРЫ ВЫСТУПЛЕНИЯ РАФАЭЛЯ В БЕНИДОРМЕ.

Эмма Гарсиа: Какой головокружительный взлёт.

Рафаэль: Абсолютно головокружительный.

Эмма Гарсиа: Но ты тогда и не предполагал, что тебя ждёт впереди и сколько тебе предстоит проехать.

Рафаэль: Нет. Совсем нет, но уже тогда я очень просил этого. Тогда люди не понимали, почему я не выходил из номера отеля, в то время, когда другие шли купаться на море. Но на следующий день во время выступления все были без голоса, а у меня он функционировал, как часы, потому что я оставался в номере и отдыхал.

Эмма Гарсиа: Это профессионализм.

Рафаэль: Тогда, когда мне было так мало лет, я не был профессионалом, но я знал: то, что я делал, на мне скажется хорошо, если же я буду делать то, что другие, для меня будет плохо.

Эмма Гарсиа: Но ты ясно видел твой путь, и у тебя было огромное желание выйти вперёд, что очень хорошо.

Рафаэль: Я всегда чётко видел свой путь.

Эмма Гарсиа: И ты понял… Ты сказал себе: "Может быть, я смогу жить, посвятив себя пению и заниматься тем, что мне нравится".

Рафаэль: Приблизительно так.

Эмма Гарсиа: Потом мы посмотрим кадры из Евровидения, но я также хочу вспомнить один момент, одну программу 70-х годов. Ты упомянул Соединённые Штаты. Обычно артисты дают по одному концерту, но Рафаэль там выступал в течение трёх недель!

Рафаэль: Да, это была программа “Сэливан Шоу” (Sullivan Show).

Эмма Гарсиа: И ты пел на английском, итальянском и, разумеется, испанском. Конечно же: на английском, итальянском и испанском. Давайте посмотрим это.

НА ЭКРАНЕ ФРАГМЕНТ ПРОГРАММЫ “СЭЛИВАН ШОУ”.

Эмма Гарсиа: Это был абсолютный успех.

Рафаэль: Чудесный период и незабываемый для меня. Но это не единственное моё участие в “Сэливан Шоу”, я выступал там несколько раз. Это была большая честь для меня, по-прежнему это так и есть. Жаль, что сейчас нет программ такой привлекательности.

Эмма Гарсиа: Ты изучал английский по ходу дела, по ходу выступлений там?

Рафаэль: Я никогда не изучал английский, но я пел на этом языке. Я пел на английском, французском, итальянском, немецком, который оказался самым простым для меня.

Эмма Гарсиа: Да? Почему?

Рафаэль: Не знаю, но всегда немецкий подходил мне больше всего. По тому, как я встраиваю в язык голос, немецкий мне очень подходит. Я не могу объяснить, почему так.

Эмма Гарсиа: Да, но ты сам немного немец.

Рафаэль: Я немец ментально, немецкий андалузец.

Эмма Гарсиа: Мы сейчас говорим о Рафаэле – профессионале, который находился на своём месте, он знал, чего хотел и делал это, потому что он хотел этого. Но я хочу поговорить о Рафаэле – человеке. У меня есть своё представление о тебе.

Рафаэль: Давай посмотрим.

ФРАГМЕНТ ИЗ ФИЛЬМА “RAPHAEL EN RAFAEL”, ОН КОРМИТ СВОЕГО СЫНА ХАКОБО.

Эмма Гарсиа: Рафаэль – отец.

Рафаэль: Это мой сын Хакобо, мой первый сын, старший (улыбается).

Эмма Гарсиа: Он совсем недавно родился, здесь ему годик, наверное?

Рафаэль: Нет, не думаю, что здесь ему год.

Эмма Гарсиа: Мне кажется, что это 1974.

Рафаэль: В 1974 ему уже исполнился год.

Эмма Гарсиа: Видишь, я знаю всё лучше тебя Рафаэль. Потому что он – мой ровесник, я с 1973, потому я так быстро угадала.

Рафаэль: Ах, вот оно что!

Эмма Гарсиа: Послушай, ты столько ездил повсюду, посетил столько мест! Не знаю, может быть, это была жертва с твоей стороны, ведь ты потерял много моментов, связанных с твоими детьми.

Рафаэль: Знаешь, я старался совместить обе вещи. Если бы не моя жена, это было бы невозможно. Так, как она мне помогала и помогает всегда, было бы невозможно сохранить личные отношения и возможность столько гастролировать. Было время, когда они путешествовали со мной.

Эмма Гарсиа: Все трое?

Рафаэль: Да, все трое. И у нас был дом в Мексике, потому что я проводил много времени там. Мы также имели дом в США, так как дети учились там, а я много работал там. Моя жена всегда делала невозможное возможным. Думаю, что из моих детей выросли прекрасные люди, из всех троих.

Эмма Гарсиа: Это непросто для артиста.

Рафаэль: Она – чудесная мать. Кроме того, что я смог дать со своей стороны, моя семья состоялась, потому что у меня есть жена, которая сделала так, чтобы она состоялась.

Эмма Гарсиа: Ты всегда об этом говоришь, ведь мы ведём речь о 60-ти годах твоего успеха на сцене, и, в конце концов, это ещё и успех на персональном уровне. Совместить обе вещи – это так редко бывает у таких людей, как ты.

Рафаэль: Да, но однажды, когда прошло сколько-то лет, мне жена сказала: “Знаешь, я останусь в Мадриде с детьми, а ты будешь ездить на гастроли, и пусть они будут максимально короткими, и возвращайся всегда как можно скорее”.

Эмма Гарсиа: И как это происходило?

Рафаэль: Вот так оно и было.

Эмма Гарсиа: Как это ощущалось тобой? Ты должен был оставлять свою семью и реализовывать свои рабочие обязанности.

Рафаэль: То, что меня удручало, это самолёты. Я постоянно приезжал и уезжал. Раньше у меня были гастроли, которые длились месяцами. Я сейчас увидел на экране фотографию моей мамы, она выезжала из дома вместе со мной и возвращалась туда, как и я – через 9 или 8 месяцев. Но, когда я женился, и когда мои дети оставались в Мадриде, я стал делать так, чтобы мои гастроли длились не больше нескольких недель. То есть я осуществлял ту же самую деятельность, только она делилась на более короткие периоды времени.

Эмма Гарсиа: Но всё было организовано для того, чтобы видеться. В этом, наверное, и заключается успех – не разлучаться надолго, и чтобы другой человек уважал то, что для тебя очень важно. Но это совсем непросто.

Рафаэль: Совсем непросто.

Эмма Гарсиа: Не потому, что ты – непростой человек, хотя, может быть, наоборот, я не знаю.

Рафаэль: Нет, это непросто, нужно просто иметь рядом человека, который умеет это делать, знает, как вести дела, чтобы в конечном итоге всё было хорошо.

Эмма Гарсиа: Ты всегда говоришь такие хорошие слова о Наталии, а она никогда не показывается, очень редко появляется.

Рафаэль: Она появляется, она везде появляется.

Эмма Гарсиа: Она всегда в общественных местах держится как бы на шаг позади, во всяком случае, мне так кажется. Не знаю, сегодня она не пришла с тобой, а я хотела познакомиться с ней.

Рафаэль: Хорошо, в следующий раз я приду с ней. Но вообще она считает так: “Это твоя работа, а я посмотрю на тебя из дома”, ведь она видит меня сейчас, и мои дети тоже”.

Эмма Гарсиа: Твои дети тебя очень ругают?

Рафаэль: Нет. У них есть своя точка зрения на какие-то вещи, за что я им благодарен, и я часто обращаю на это внимание. Но есть вещи, которым я не придаю значения, потому что я разбираюсь в них немного больше, чем они.

Эмма Гарсиа: Я говорю об этом, потому что дети часто ругают своих родителей, а если один из них – человек публичный, они, разумеется, со всей своей любовью, так же, как и родители к ним…

Рафаэль: Нет, этого нет, но мне очень нравится, когда мне указывают на что-то. По воскресеньям мы собираемся вместе, чтобы пообедать, и они мне: “Папа, расскажи, что ты собираешься делать?”. Я им рассказываю, и потом каждый из них высказывает своё мнение. Один - одно, другой – другое. Одному что-то нравится, другому – нет. В конечном итоге я делаю то, что больше всего подходит для всех.

Эмма Гарсиа: И ещё то, чего хочется тебе. Не хватало, чтобы было не так.

Рафаэль: Да, и то, чего хочется мне.

Эмма Гарсиа: Хорошо. Давай посмотрим одну песню, которую я обожаю, и которая вселяет в меня энергию. Я хочу знать, что стоит за этим хитом. “Que sabe nadie”.

НА ЭКРАНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ФРАГМЕНТ ЗАПИСИ “QUE SABE NADIE” 1981 ГОДА.

Рафаэль: Я помню это, потому что период с 1981 по 1986 был незабываемым для меня во всех смыслах. Были написаны такие песни, как “En carne viva”, также “Que sabe nadie”, “Que tal se va sin mí”, “Yo sigo siendo aquel” Хосе Луиса Пералеса и “Frente al espejo”… Это было потрясающее время… Концерты в мадридском Лопе де Вега, на стадионе Сантьяго Бернабеу… Невероятно! Потрясающее десятилетие! Что стоит за этой песней? Бесконечный талант Мануэля Алехандро. Он всегда современен, Мануэль – он всегда очень современен. Он говорит на языке, который понятен всем. Он – лучший композитор, который только мог быть для меня, вместе с Хосе Луисом Пералесом, который тоже создал просто чудесные песни для меня, что было очень трудно сделать, ведь у меня уже были песни – настоящие сокровища. Но я знаю, я осознаю, что частью моего успеха я обязан им, Мануэлю Алехандро, Хосе Луису Пералесу и другим композиторам, потому что я – не композитор. Только потом я делаю из песни свою версию, я это делаю по-своему.

Эмма Гарсиа: Хорошо, потом мы поговорим о диске “6.0”, но здесь становится ясно, что песни ты слушаешь, и это ты звучишь в песнях, которые мы слышали в исполнении других певцов, я не хочу вдаваться в эти подробности сейчас, потому что хочу продолжить свою мысль о том, когда я говорила об успехе песни “Que sabe nadie”. Что это такое “Que sabe nadie”? Чего мы не знаем о тебе?

Рафаэль: Обо мне?

Эмма Гарсиа: Да?

Рафаэль: Никто ничего не знает.

Эмма Гарсиа: И как это у тебя получается?

Рафаэль: Люди могут знать то, что они сами себе придумывают, предполагают, особенно, если речь идет о человеке, который не участвует в скандалах.

Эмма Гарсиа: Но знаешь, совершенно логично, что ты общался с очень многими журналистами, потому что ты есть ты, важная персона. Со многими у тебя хорошие отношения, ты даёшь интервью, разговариваешь, рассказываешь, хотя не все так делают, при этом ты информируешь их до определённого момента, до которого ты сам хочешь.

Рафаэль: Или до которого они мне позволяют. Я думаю, что в основном пресса, где у меня столько друзей самых разных лет, ко мне всегда относилась с уважением, она хорошо меня понимала. Она уважительно относилась ко всей моей семье, кроме одного момента, в период эйфории, когда болел. Они влезли немного не туда.

Эмма Гарсиа: Они тебя доставали по поводу пересадки печени?

Рафаэль: Да. Но я их понимаю, а моя семья не может понять их.

Эмма Гарсиа: Конечно, им необходимо было информировать общественность, ведь все хотели знать о тебе что-то. А что произошло?

Рафаэль: Ничего не произошло, я никуда не выходил, я не мог. Один раз я решил пойти в кино, и ты не представляешь, что было. Это единственное, из-за чего я и моя семья, мы не были довольны. Но я, будучи профессионалом, понимаю их. Но они могли бы делать то же самое, не переходя грани.

Эмма Гарсиа: Иногда эта необходимость информировать людей может стать обременительной для человека, журналист может проявить неуважение к нему.

Рафаэль: Они могли бы сделать то же самое, но так, что мы могли бы иметь хороший результат, потому что я мог бы с ними поговорить.

Эмма Гарсиа: И ты потом эту ситуацию прояснил?

Рафаэль: Да. На пресс-конференции после всего я поблагодарил их всех, потому что в конечном итоге тех было немного, это не вся пресса.

Эмма Гарсиа: Я думаю, что тебя всегда уважали, потому что ты это заслужил. У меня для тебя сюрприз. Этот человек сыграл очень важную роль в твоей жизни. Я знаю, что ты испытываешь к нему особую симпатию, и он к тебе тоже. Сейчас он с нами, в нашей программе “Viva la vida”, доктор Энрике Морено, обладатель “Премии Принца Астурийского” в номинации “Изобретения”, заведующий операционным отделением “Больницы 12 октября” и ответственный за то, что Рафаэль сегодня присутствует здесь с нами.

НА ЭКРАНЕ ПО УДАЛЁННОЙ СВЯЗИ ПОЯВЛЯЕТСЯ ЭНРИКЕ МОРЕНО.

Эмма Гарсиа: Добрый день, доктор.

Рафаэль: Добрый день, доктор.

Энрике Морено: Добрый день, рад вдеть Рафаэля, как всегда, в прекрасном состоянии.

Рафаэль: И вакцинированного! Меня уже вакцинировали.

Эмма Гарсиа: Доктор, это чудо медицины вместе с Вами.

Энрике Морено: Ну, чудо медицины – это не такое уж чудо, этот прогресс разработок медицинских процессов, терапевтических процессов. Первая пересадка печени была сделана в 1963 году в США. Плачевная ситуация с одной стороны, но она превратилась в очень важную главу в хирургической терапии. Посмотрите, кого вы видите сейчас на вашем плато, у кого берёте интервью, и как он хорошо выглядит. Совершенно очевидно, мы обязаны тому, что был донор, что есть терапия, и есть хорошие больницы, чтобы делать подобные операции.

Эмма Гарсиа: И хороший настрой. А каким был пациентом Рафаэль? Также профессионалом, это уж точно.

Энрике Морено: А я бы спросил у Вас: “A какой он актёр, какой он на плато?” Рафаэль, он превосходный. Он здесь говорил о Наталии, она и он символизируют превосходную супружескую пару, потрясающую, когда два человека объединены единым духом и получают все прелести от этого союза. Рафаэль получил очень многое от Наталии в самые трудные моменты, когда было известно, что уже не было терапевтического решения проблемы, а только пересадка органа. Но он принял это, как заядлый труженик, каким он и является, ведь он только что сказал, что он работает с 15 лет и абсолютно неустанно. Думаю, что, если бы в нашей стране все работали, как Рафаэль, страна стала первой бы в мире.

Эмма Гарсиа: Прекрасные слова о тебе, Рафаэль, от святого Энрике. Не так ли?

Рафаэль: От святого Энрике, да. Даже больше, чем святого. Это чудесный человек, с которым мне пришлось встретиться в жизни. Он был и остаётся тем, кто знает о моих шагах. Если я хочу сделать что-то, я консультируюсь с ним. Я говорю ему: “Хочу сделать то-то и то-то”. И он всегда отвечает мне одно и то же: “Ты сам знаешь, что тебе надо делать ”.

Эмма Гарсиа: Полное доверие. Спасибо большое доктор, за то, что Вы были сегодня с нами. Вы сказали, каким Вы видите Рафаэля: человеком абсолютно скромным, за плечами которого 60 лет успеха. Это то, что я вижу, и с огромным желанием творить и блеском в глазах. И это то, что мне больше всего нравится в нём. Спасибо, доктор Морено.

Рафаэль: Спасибо, доктор.

Доктор Морено: Рафаэль знает очень хорошо о том, с какой нежностью я к нему отношусь. Это не отношение между больным и врачом, это отношение почти, как между братьями.

Эмма Гарсиа: Большое спасибо, доктор Морено, спасибо, что были с нами.

Рафаэль: Спасибо и пока.

Доктор Морено: Не за что.

Эмма Гарсиа: Хорошо. У меня есть мой виниловый диск, и я очень рада. “Raphael 6.0”.

Рафаэль: Тебе нравятся винилы?

Эмма Гарсиа: Очень нравятся.

Рафаэль: Мне они больше нравятся, чем СД.

Эмма Гарсиа: Но дело в том, что СД ты можешь слушать где угодно. Я сегодня слушала этот диск в то время, когда мне делали, причёску, макияж. Мы пребывали в ритме песен Рафаэля. Это чудесная подборка песен, исполненная дуэтом, настоящая прелесть. Я не знала, какую мне выбрать. Ванеса Мартин, Мануэль Карраско, Пабло Альборан, Глория Треви.

Рафаэль: Конечно, это мои товарищи, все они самые лучшие.

Эмма Гарсиа: Как ты их выбираешь для того, чтобы сделать это? Как ты решаешь, кто тебе нужен?

Рафаэль: Я думаю, что такая-то песня подойдёт такому-то певцу и, поскольку у меня нет двойников, я сам прошу исполнителя…

Эмма Гарсиа: Ты сам просишь?

Рафаэль: Да. Если он мой друг, если я его знаю. Если же нет, я прошу связаться с ним, мне звонят с вопросом: “Ты хочешь, чтобы я с тобой спел? Я ему: “Буду очень рад этому”.

Эмма Гарсиа: Для кого-то это настоящий сюрприз, даже, если вы дружите. Представляю, тебе звонит Рафаэль и спрашивает: “Ты не хотел бы спеть со мной?”. Представляю себе Пабло, который говорит: “Ух ты…”.

Рафаэль: Пабло Лопес работает много и мощно. Пабло Альборан тоже, и Ванеса, и все, кто записан на этом диске. Извините, если я не называю всех… Карраско, Мануэль Карраско.

Эмма Гарсиа: Что говорила тебе Ванеса, когда вы записывались?

Рафаэль: Дело в том, что Ванеса сделала эту песню своей. Это чудесная песня, она написана Мануэлем Алехандро, разумеется.

Эмма Гарсиа: Эта песня, исполненная вами двоими – настоящая прелесть (имеется в виду “Se nos rompió el amor”).

Рафаэль: Кто бы её ни пел, это невероятно мощная песня. Маноло облегчает работу исполнителю. Если вложить в неё темперамент и голос, успех обеспечен.

Эмма Гарсиа: Это для тебя очень легко с твоими темпераментом и голосом. Здесь только одна песня, которую ты поёшь один – “Resistiré”.

Рафаэль: Это была уступка моей жене.

Эмма Гарсиа: Почему?

Рафаэль: Довольно давно, лет 10 или 12 назад, когда впервые эту песню спел дуэт “Duo Dinámico”, она мне сказала:

- Ты мог бы спеть эту песню?
- Её уже поёт "Duo Dinámico".
- А ты можешь её спеть?
- Зачем, если её уже поют другие?
- Потому что я тебя прошу об этом. Спой её.

С тех пор прошло 10 лет.

Эмма Гарсиа: У тебя украли 10 лет.

Рафаэль: Нет, просто песня не подходила ни к одному из моих дисков, потому что каждый из них записываются таким образом, чтобы диск дошёл до публики с конкретным содержанием и чтобы мне это нравилось.

Эмма Гарсиа: Это версия очень оригинальная, которую исполнил ты в каком-то особом ритме.

Рафаэль: Да. И я сказал своей жене: "Я запишу эту песню". Но теперь её поют все.

Эмма Гарсиа: Это из-за пандемии.

Рафаэль: Да, она стала гимном пандемии. Но я её записал не из-за этого, а из-за того, что её у меня просила Наталия и, как всегда, если я могу, я стараюсь удовлетворить её желания.

Эмма Гарсиа: Это была обоснованная причина. Рафаэль, мне показался это разговор коротким, у меня было столько вопросов! Не знаю, могу ли я это говорить перед камерами, но за их пределами я могу тебя заверить в том, что я буду продолжать следить за тобой. Я пойду на твой концерт в декабре в Мадриде. Ты начинаешь свой тур уже скоро, расписание мы уже показали на экране. Не знаю, есть ли ещё кто-нибудь, кто до сих пор не был на концерте Рафаэля. Если есть такие, нужно сходить обязательно. Если здесь он велик, то на сцене он просто невероятен. По-настоящему невероятен.

Рафаэль: Спасибо.

Эмма Гарсиа: Огромное удовольствие беседовать с тобой. Спасибо за твою скромность, твой профессионализм и твою человечность.

Рафаэль: Спасибо тебе, потому что - да.

Эмма Гарсиа: Нет, спасибо тебе.

Рафаэль: Тебе.

Эмма Гарсиа: Спасибо. Мы сейчас же вернёмся.