Новое и интересное / Nuevo e interesante
22.04.2015
Рафаэль снова на аргентинском ТВ
"Тебя очень любят у нас". Интервью, 1 ЧАСТЬ
Находясь в Буэнос Айресе, Рафаэль успел дать ещё одно интервью телеканалу DDN. Вопросы, которые ему задавали, были интересными, и Рафаэль был в прекрасном настроении, которое передается даже через объектив телекамер, через экраны телевизоров и мониторы ПК. Значит, ему хорошо в Аргенине. Давайте посмотрим и послушаем, о чём шла беседа в студии.
Мариана: Какая радость, Рафаэль, спасибо, что пришёл к нам.
Рафаэль: Добро пожаловать!
Ведущая: Как это?
Рафаэль в шутливой форме: Ведь я же первый пришёл (все смеются).
Мариана: Мы с нетерпением ждали тебя. Мне никогда раньше не приходилось беседовать с тобой, и я очень хочу поприветствовать тебя.
Рафаэль: Никогда? Встает и подходит к ней, чтобы она могла поприветствовать его.
Мариана: Я очень рада. Два поцелуя? (Рафаэль её целует два раза, как это принято в Испании, в Аргентине – только один).
Рафаэль: Там мы целуем друг друга дважды.
Мариана: Конечно, мы как в Европе, я воспользуюсь этим, раз тут у нас Рафаэль (все смеются).
Рафаэль снова в Аргентине. Сколько раз ты был у нас? И как тебя любят здесь? Тебя очень любят у нас. На самом деле.
Рафаэль: Первый раз я приехал сюда 49 лет назад, кроме двух последних лет я приезжал к вам каждый год.
Мариана: Каждый год… Значит, эти два года были самым длинным твоим отсутствием у нас?
Рафаэль: Да, правда я не понимаю почему, но это так.
Мариана: Что бы ты отметил особенное в аргентинской публике? В чём ты видишь её отличие от публики других стран?
Рафаэль: Я думаю, что во всех странах публика, в конце концов, одинаковая. Всё зависит от артиста. Когда ты приезжаешь в другую страну, ты видишь публику отличную друг от друга. В России, в США, Европе, Америке… публика разная, но каждый раз, когда ты начинаешь концерт, и публика входит в твой мир, на 6-ой или на 7-ой песне все становятся одинаковыми. Это зависит от твоей работы. Я вспоминаю, когда я поехал первый раз в Россию. Это было много лет назад. Стоило больших трудов привезти меня туда, потому что тогда между нашими странами не было дипломатических отношений. Но организаторы концертов смогли всё устроить, и я приехал, хотя им пришлось приложить к этому немало усилий... Публика меня встретила, как положено, но не более того. И когда я начал свой концерт, я подумал: ради вот этого нужно было проделать такую работу?! И знаешь, такое впечатление, что эта моя мысль передалась публике, и, начиная с того момента - а это была 6-я или 7-я песня, - всё пошло по возрастающей. И скажу коротко: с того момента я езжу в Россию постоянно, с 1969.
Мариана: На каком языке ты пел?
Рафаэль: На испанском.
Мариана: На испанском и, наверное, что-то на русском тоже?
Рафаэль: Чуть-чуть, несколько слов по-русски, типа: Дорогие друзья… такие вещи.
Мариана: Рафаэль, мы очень хотели побеседовать с тобой, потому что у тебя не только большой опыт артиста, но и личный тоже. Я читала о том, что ты перенёс пересадку печени.
Рафаэль: 1 апреля мне исполнилось 12 лет.
Мариана: 12 лет. И ты очень долго ждал донора. Как это – ждать донора?
Рафаэль: Это было отчаяние. Но мы, никто в нашей семье, не сдавался. И всё вышло очень хорошо.
Мариана: Ты пережил очень тяжелый момент. Я читала в одном твоём интервью, когда ты открыл глаза, первый человек, которого ты увидел, была твоя жена, Наталия.
Рафаэль: Нет. Это был мой сын, глаза моего сына Хакобо. Разрешили войти только одному человеку. И семья решила, что это будет мой старший сын Хакобо. Я в жизни не видел видения более чудесного, чем это: глаза моего сына вот тут (в нескольких см. от глаз).
Мариана: И ты узнал, что всё прошло хорошо?
Рафаэль: Его глаза мне сказали об этом: спи спокойно, всё чудесно.
Мариана: Ты всегда был верующим? Или ты стал верить в бога после этого?
Рафаэль: Это всё вместе. Вера в бога и вера в науку. Нужно верить в науку. Это так важно, это такие достижения! Всё это – просто чудо. Не только потому, что ты веришь в бога, но и потому, что ты веришь в науку, доверяешь врачам. Это фантастика, фантастический мир.
Журналист в студии: Наверное, ты прошёл через что-то плохое. Здесь, в этой стране, этой теме придаётся очень большое значение, только что перенёс трансплантацию (говорит о ком-то известном)… В программе с Миртой ты сказал, что боялся смерти и написал прощальное письмо своей жене.
Рафаэль: Нет, я не писал, я знал, что я выкарабкаюсь. В этом смысле я большой оптимист. Я всегда вижу стакан воды наполовину заполненным, а не наполовину пустым. Моя карьера всё время шла вверх, всю жизнь, потому что я выхожу на сцену работать, выхожу, чтоб отдать всего себя людям, абсолютно всего. У меня был импресарио, которого уже нет с нами. Он мне говорил: «Малыш, не отдавайся ты до такой степени». Например, если речь шла о концерте не в очень крупном городе. Я ему всегда отвечал: «Не могу». Эта публика достойна того же, что и зрители Парижа, Лондона, Мадрида, Мехико, Буэнос Айреса. И я выхожу на сцену каждый раз, чтобы отдать всего себя людям, независимо от того, где я выступаю.
Рафаэль: Да, правда я не понимаю почему, но это так.
Мариана: Что бы ты отметил особенное в аргентинской публике? В чём ты видишь её отличие от публики других стран?
Рафаэль: Я думаю, что во всех странах публика, в конце концов, одинаковая. Всё зависит от артиста. Когда ты приезжаешь в другую страну, ты видишь публику отличную друг от друга. В России, в США, Европе, Америке… публика разная, но каждый раз, когда ты начинаешь концерт, и публика входит в твой мир, на 6-ой или на 7-ой песне все становятся одинаковыми. Это зависит от твоей работы. Я вспоминаю, когда я поехал первый раз в Россию. Это было много лет назад. Стоило больших трудов привезти меня туда, потому что тогда между нашими странами не было дипломатических отношений. Но организаторы концертов смогли всё устроить, и я приехал, хотя им пришлось приложить к этому немало усилий... Публика меня встретила, как положено, но не более того. И когда я начал свой концерт, я подумал: ради вот этого нужно было проделать такую работу?! И знаешь, такое впечатление, что эта моя мысль передалась публике, и, начиная с того момента - а это была 6-я или 7-я песня, - всё пошло по возрастающей. И скажу коротко: с того момента я езжу в Россию постоянно, с 1969.
Мариана: На каком языке ты пел?
Рафаэль: На испанском.
Мариана: На испанском и, наверное, что-то на русском тоже?
Рафаэль: Чуть-чуть, несколько слов по-русски, типа: Дорогие друзья… такие вещи.
Мариана: Рафаэль, мы очень хотели побеседовать с тобой, потому что у тебя не только большой опыт артиста, но и личный тоже. Я читала о том, что ты перенёс пересадку печени.
Рафаэль: 1 апреля мне исполнилось 12 лет.
Мариана: 12 лет. И ты очень долго ждал донора. Как это – ждать донора?
Рафаэль: Это было отчаяние. Но мы, никто в нашей семье, не сдавался. И всё вышло очень хорошо.
Мариана: Ты пережил очень тяжелый момент. Я читала в одном твоём интервью, когда ты открыл глаза, первый человек, которого ты увидел, была твоя жена, Наталия.
Рафаэль: Нет. Это был мой сын, глаза моего сына Хакобо. Разрешили войти только одному человеку. И семья решила, что это будет мой старший сын Хакобо. Я в жизни не видел видения более чудесного, чем это: глаза моего сына вот тут (в нескольких см. от глаз).
Мариана: И ты узнал, что всё прошло хорошо?
Рафаэль: Его глаза мне сказали об этом: спи спокойно, всё чудесно.
Мариана: Ты всегда был верующим? Или ты стал верить в бога после этого?
Рафаэль: Это всё вместе. Вера в бога и вера в науку. Нужно верить в науку. Это так важно, это такие достижения! Всё это – просто чудо. Не только потому, что ты веришь в бога, но и потому, что ты веришь в науку, доверяешь врачам. Это фантастика, фантастический мир.
Журналист в студии: Наверное, ты прошёл через что-то плохое. Здесь, в этой стране, этой теме придаётся очень большое значение, только что перенёс трансплантацию (говорит о ком-то известном)… В программе с Миртой ты сказал, что боялся смерти и написал прощальное письмо своей жене.
Рафаэль: Нет, я не писал, я знал, что я выкарабкаюсь. В этом смысле я большой оптимист. Я всегда вижу стакан воды наполовину заполненным, а не наполовину пустым. Моя карьера всё время шла вверх, всю жизнь, потому что я выхожу на сцену работать, выхожу, чтоб отдать всего себя людям, абсолютно всего. У меня был импресарио, которого уже нет с нами. Он мне говорил: «Малыш, не отдавайся ты до такой степени». Например, если речь шла о концерте не в очень крупном городе. Я ему всегда отвечал: «Не могу». Эта публика достойна того же, что и зрители Парижа, Лондона, Мадрида, Мехико, Буэнос Айреса. И я выхожу на сцену каждый раз, чтобы отдать всего себя людям, независимо от того, где я выступаю.
Мариана: Сколько лет ты женат на Наталии? 43 года?
Рафаэль: 42. Но почти уже 43. 14-го июля исполнится 43 года.
Мариана: Столько лет вместе? Как вам удаётся поддерживать хорошие отношения? Надо что-то делать, чтобы было всё хорошо. Нужно работать над этим.
Рафаэль: Нужно работать над этим. Обоим, и тот и другой должен это делать. И мужчина, и женщина. Всегда, с момента, как ты говоришь «доброе утро», ты должен стремиться к тому, чтоб всё продолжалось хорошо. Всё время, не упускать ни одного дня.
Мариана, обращаясь к зрителям в студии: Вы слышите?
Рафаэль: Это мой рецепт, не знаю, что думают другие.
Мариана: Твой новый диск называется «De amor y Desamor». В течение этих 43 лет, был ли какой-нибудь момент нелюбви, или не было такого?
Рафаэль: Нет, нелюбви не было никогда. Какие-то ссоры – да. Бывали моменты небезукоризненные, когда мы не были согласны друг с другом, редкие, но бывали. Я думаю, что имеем то, что имеем. Очень хорошо.
Журналист в студии: Ты говоришь об этом без какого-либо раздражения, без злости.
Рафаэль: Ну, конечно, это всё не такое уж серьёзное.
Журналист в студии: Рафаэль, ты – испанец, а испанцы…
Рафаэль: Я андалузец!
Журналист в студии: Это ещё лучше!
Рафаэль: Это очень важно, что я андалузец. Это прекрасно!
Журналист в студии: Я хочу спросить тебя о том, что имеет отношение к твоей работе, а также к жизни твоего народа. В течение многих лет ты делал шоу. Прекрасные, великолепные, которым мог позавидовать любой ведущий любой программы. Это Рождественские передачи.
Рафаэль: Я буду продолжать их делать.
Журналист в студии: Ты приглашаешь очень многих артистов. И я знаю, что многие люди, это не тысячи, и даже не миллион. Это, скажем, 20 миллионов, они поднимают бокалы вместе с тобой...
Рафаэль: Я веду эти передачи уже очень много лет. В прошлом году я этого не делал, потому что время от времени нужно что-то менять. Я стараюсь не меняться, а совершенствоваться, постоянно… В этом году будет всё немного по-другому. Не будет публики в студии. Это будет называться «Ven a mi casa la Navidad» - «Рождество, приходи ко мне в дом». Это будет что-то более интимное.
Мариана: И каждый раз, когда ты выходишь на сцену, каждый год, ты должен что-то делать так, чтобы не повторяться. На протяжении всех этих лет…
Рафаэль: Каждый раз перед выходом на сцену я стараюсь не говорить. Где-то с трёх часов дня я уже не говорю.
Мариана: Чтобы сохранить голос?
Рафаэль: Называй это, как хочешь. Мне нужно, чтобы первая нота, которая прозвучит со сцены, была бы чистой, тогда я спокоен.
Мариана: Ты не распеваешься перед началом концерта?
Рафаэль: Нет, я и так уже распетый (все смеются).
Перевод Елены Абрамовой
