7. Jinetes en el cielo
JINETES EN EL CIELO
ВСАДНИКИ В НЕБЕСАХ
Мне кажется, фантазии родились во мне с тех дней, как я начала себя осознавать, потому что всё, что было вокруг, сразу становилось предметом для изучения и домысливания. Не всегда это хотелось потрогать, часто было только соцерцание издалека, но в моём детском воображении такие картины вдруг возникали от увиденного, что редко кто и придумает. Увидела стайку птиц на дороге – это разбойники лесные. Автомобиль проехал – это домик на колёсах, а в нём живут путешествующие великаны. Цветы на лугу – это заколдованные красивые девушки.
- Фантазёрка растёт, - усмехался часто отец.
А с появлением пластинок в доме моя фантазия разыгралась не на шутку.
Как-то летним днём, играя во дворе у своих тополей, я услышала доносящиеся с соседней улицы красивые звуки и повторяющееся «Ай-ай-ай Дилайла». И кто такая Дилайла? А в голове уже возник образ влюблённого молодого человека, который пел среди гор. Почему-то он виделся мне стоящим именно там. В нашем доме зарубежных композиций к тому времени было уже предостаточно, и новые постоянно появлялись – нам их всё время кто-то дарил, и однажды «песня среди гор» тоже возникла. Я от радости даже подпрыгнула - ах,у меня теперь тоже есть Дилайла! Так я прикоснулась к творчеству Тома Джонса. А позднее появились ещё две его песни на пластинке -сборнике, в одной он призывал: «Продолжайте бег», а вторая - «Поднимающийся в небо», понравилась мне даже больше Дилайлы, и я про неё нафантазировала однозначное - это улетающий в небо ангел. Ну, кем он ещё мог быть?
Однако, появление этих заграничных новинок не очень нравилось моей маме, и она стала упрекать отца, который их приносил в дом:
- Всё какие-то нерусские, и так громко поют.
- Ай, что только русские слушать что ли? - возразил отец, - Просвещайся, мать!
Были правда и русскоговорящие, но тоже громко пели, например, Муслим Магомаев и Лев Лещенко, но с ними мама как-то мирилась, они ей самой нравились, а из зарубежных ей нравились только мягкие теноры, да и то немногие, песни которых она иногда охотно слушала. Но в общем как-то мирились, и «Поднимающийся в небо» с "Продолжающим бег" всё же звучали в доме.
Фантазии об этом улетающем ангеле однажды привели меня в библиотеку – захотелось почитать мысли других людей, и это стало моим вторым увлечением в жизни. Книги, что я приносила, прочитывала так быстро, что мамино удивление стало перерастать в недовольство.
- Ты их глотаешь, как хлеб. Зрение ведь испортишь. О чём хоть они?
- О пиратах и приключениях.
- Ого! Уже и до пиратов добралась!
- Ммм… - ответила я и снова углубилась в книгу.
Мир путешествий и морских сражений интересовал меня невероятно, но при этом я не выбегала на улицу и не дралась с мальчишками, изображая пиратские бои, и вообще никогда не участвовала в уличных потасовках. Я просто любила читать, сидя тихо в своём уголке, погружаясь в сюжет книги довольно основательно, словно находилась рядом с героями. Подходило время сдавать понравившуюся книгу в библиотеку, а так не хотелось, и я говорила сама себе: "Ну, и ладно, через неделю снова её возьму". И я действительно так делала. В итоге «Робинзона Крузо» и «Графа Монте Кристо» я прочитала, наверное, по сто раз. А музыка… Это отдельная история.
Я в третьем классе - стою во втором ряду вторая справа.
Я помню свои фантазии, что рождались в моей голове при прослушивании иностранных песен. Там и дворцы были, и заблудившиеся корабли в океане, и рыцари, и короли с королевами, и, конечно, пираты – ну, как без них?
- Сколько в тебе намешано. Не многовато ли? - ворчала мама.
- В самый раз.
Это моё упрямство бродило во мне тогда. И сейчас ещё продолжает, потому что мой мир остался со мной, и та песня про улетающего ангела по прежнему волнует. Но её поёт уже не Том Джонс. Этот ангел-всадник скачет во весь опор, куда-то в небо, и Рафаэль провожает его взглядом. Вернётся ли он?
Всё возможно.
