30. Solo
SOLO
ОДИН
https://www.youtube.com/watch?v=dqlGZWNsq0g
Потеря подруги, к которой душа так внезапно прикипела, больно ударила по нервам, и хотя проходило время - год, ещё один, и ещё один, - а я продолжала вспоминать Антонину, и рядом с ней всплывали лица моих подруг детства, с которыми меня тоже жестоко разлучила судьба. «В понедельник рождённая, и всё у меня не так, как у других», - повторяла я себе, и эти слова почти стали моим горьким девизом. В довершение ко всему, стоя как-то в очереди в магазине, я услышала неутешительную фразу, произнесённую кем-то в сердцах:
- Жизнь такая пакостная штука, всё бьёт и бьёт, никаких нервов не хватит.
Я сначала хотела поспорить с этим пессимистом, но сдержалась, подумав: всё так и есть, у меня точно ведь так.
Новая работа, обретённая практически случайно – просто предложили попробовать водить слепых инвалидов – была несложной, но требовала максимальной внимательности и умения говорить с людьми и слушать их, и я за четыре года уже привыкла к моим старшим друзьям, какими я стала их считать, ведь все они были старше меня. И особенно была мне близка одна женщина, в возрасте моей мамы, и даже по характеру чем-то с ней схожая – милая Мария Савельевна, глубоко верующая и одновременно строгая и мудрая. Я ходила к ней по средам. И, должна признаться, ждала этого дня недели, чтобы снова встретиться с ней.
Она всегда чувствовала моё настроение, её не мог обмануть радостный наигранный тон в разговоре, и тогда следовали её незабываемые советы – фразы из святых книг с вплетением её собственных мыслей.
- Уныние - это смертный грех. В войну какое горе было, а люди выстояли! Голод был, разруха, нищета, а унывающих было по пальцам пересчитать. А сейчас что?! Велика беда – чипсов не завезли!
Спорить с ней было бесполезно, а я ведь иногда спорила, на что она реагировала в своём роде:
- У каждого своя беда.
Или иначе:
- Беспокойное сердце - кому помощник, кому наказание.
Среда у меня всегда заканчивалась своеобразным подведением итогов: словно неделя заканчивалась, а завтра начало следующей. И в одну такую среду мои итоги оказались такими мрачными, что даже плакать захотелось. Пару месяцев назад я купила компьютер и активно начала осваивать управление им, и первое, что сделала – научилась печатать, а зачем - и сама не знала. Сына интересовали компьютерные игры, и он удивлённо наблюдал за тем, как я набираю текст, а потом его удаляю.
- Мам, а что это было?
- Ерунда была.
- А может, не ерунда. Покажи мне.
Несколько предложений я не удалила, и он их прочитал, выдав неожиданное:
- Это совсем не ерунда.
Мой растерянный вид его озадачил, потому он повторил:
- Мам, правда, это совсем не ерунда.
На мониторе было набрано начало задуманной повести, сюжет которой пока был неясным, да и персонаж был только один, но уверенность сына меня покорила и убедила – надо писать дальше.
О чём будет моя повесть? Возник образ зрелого мужчины, сидящего у костра и вспоминающего свою жизнь: бурную, полную приключений, и страданий, и любви. И в этот момент я вспомнила об одном человеке – о таком, каким я его представляла: сейчас он, наверное, в возрасте моего героя. И как он сейчас выглядит? Я мысленно нарисовала под его красивыми карими глазами морщинки, а на его каштановых волосах несколько седых прядей – как же моему герою эта внешность подошла бы! О, да, пусть он будет похож на него.
Женя на Ишиме (2012-й год).
В первый день несколько страниц были напечатаны словно в мгновение, на следующий тоже, а вот на третий, уже исписав более десяти листов бумаги, а на компьютер перенеся самую малость, я призадумалась о том, какое развитие сюжета будет дальше, когда в комнату вошла мама.
- Ты снова пишешь?
- Да не поняла пока. Может, на этом и остановлюсь, а может, продолжу. Хочешь почитать?
- Я на компьютере не люблю читать. Мне лучше по старинке, чтобы в руках подержать, что читаешь.
Я протянула ей листы, исписанные простой ручкой, где было много зачёркнутых слов.
- Ничего, разберусь, - сказала она и ушла с ними в свою комнату.
Через час мама вернулась и положила моё неоконченное творение на стол.
- Знаешь, сорок страниц я прочитала одним махом. Давно такого со мной не случалось.
- Тебе понравилось?
- В одном месте я даже чуть не заплакала. Герой этот какой-то несчастный, совсем одинокий. Что с ним будет дальше?
- Пока не знаю, - ответила я.
- Только не убивай его. Пусть он будет счастлив.
- Постараюсь.
Моё обещание её успокоило, а мою душу посетило что-то сродни торжественному чувству: мама переживала о судьбе вымышленного героя – значит, написано было убедительно. «Жизнь – пакостная штука». «Уныние – смертный грех». Сколько пакостей судьба преподнесёт моему герою, я пока не знала, и сколько раз он будет впадать в уныние, тоже пока не знала, но знала точно – он выстоит. А что или кто ему поможет в его бедах? Вот тут стоило задуматься. Ну, ничего, что-нибудь придумаю.
