15. Niña
NIÑA
ДЕВОЧКА
Мимо нашего дома с начала 70-х годов ходила высокая и стройная, как кипарис, девушка, очень похожая на какую-то иностранную актрису. Я смотрела на её удаляющуюся фигуру и думала: кто она? Девушка-кипарис носила расклешёные синие брюки и причёску, словно шар на голове, которая к началу 80-х уже выходила из моды, но ей, видимо, очень нравилась, потому она её не меняла.
- Это Элла, - сказала мне как-то мама.
Элла! Какое красивое имя. Мне хотелось подойти к Элле и познакомиться, но я долго не решалась, да и повода не было. Она ходила в кинотеатр «Экран», который стоял недалеко от нашего дома, поднималась по лестнице в киноаппаратную, а я иногда с мечтательным видом стояла внизу, слушая доносящиеся из открытой двери звуки демонстрируемого фильма.
В десять лет я узнала полное имя девушки-кипариса: Элла Ангольд, и то, что она работает инженером, но и сама любит сидеть за киноаппаратом. «Она любит кино, как и я», - поняла я.
В июле 1981 года я решилась к ней подойти, вышла на дорогу и остановила её.
- Элла, я хочу работать в аппаратной.
- Хочешь стать киномехаником? - спросила она.
Я опустила взгляд.
- Ты любишь кино, - догадалась она и взяла меня за руку, - Пойдём со мной.
Я впервые поднялась по лестнице наверх и вошла в просторную комнату, где она работала.
- Добро пожаловать в наш дом, - улыбнулась Элла.
Увидев мою растерянность, она провела меня вперёд.
- Да не бойся ты, никто тебя здесь не укусит, - а заметив, как я смотрю на киноаппараты, добавила, - И они тоже не укусят.
Вместе с ней работал её младший брат Юра, который был моим одноклассником, но в школе он со мной практически не общался, а здесь пришлось. Однако, на моё первое появление в «нашем доме» он отреагировал молча, просто кивнул головой, здороваясь со мной, и его взгляд словно говорил: вот, появилась, дурёха, и зачем пришла? Потом он, конечно, понял, зачем я появилась, и ещё долго бросал на меня то недовольные, то снисходительные взгляды, а я не обращала на это внимания и радовалась, что теперь могу свободно заходить туда.
Элла взялась меня учить профессии, я быстро освоила все премудрости, и уже через месяц демонстрировала фильмы вместе с Юрой, а она, как важный капитан, наблюдала за нашей работой. Всё было замечательно, только всё время, что я проводила в «нашем доме», было пока просто увлечением, нужно было сдать экзамены, чтобы получить заветную корочку киномеханика.
- Там ничего хитрого нет. Ты сдашь, - уверенно сказала Элла.
Одна из самых моих удачных фотографий. Мне 17 лет.
Я поехала в Петропавловск в начале октября и, действительно, сдала. С радостным видом я принесла корочку и показала своей старшей подруге.
- Ну, вот ты теперь киномеханик третьей категории. Не хочешь потом поступить на инженера? - спросила она, - Ты ведь скоро закончишь школу, надо повышать свои знания.
Но в моей голове тогда было всё перепутано, и я не знала, стоит ли идти именно в эту профессию.
Как-то вечером, когда мы сидели с Эллой в киноаппаратной и беседовали о разном, я случайно задала ей вопрос, уже и не надеясь услышать положительный ответ:
- Элла, а ты видела фильм «Пусть говорят»?
- Видела, - ответила она.
У меня внутри всё загорелось, и я уже не могла остановиться – вопросы посыпались один за другим.
- А там только звучат песни Рафаэля, или он появляется в кадре?
- Он там играет главную роль. Он и певец, и актёр.
- Значит, ты видела Рафаэля? Какой он?
- Он красавчик тот ещё.
- Нет, ты опиши его.
- У него то ли чёрные, то ли каштановые волосы и глаза то ли чёрные, то ли карие.
Она долго описывала мне внешность Рафаэля, а потом пересказывала сюжет фильма, который ей посчастливилось увидеть, а под конец просто сразила меня новым заявлением:
- Я видела ещё один его фильм, он называется «Когда тебя нет», там такой трогательный сюжет: девушка в финале умирает, а он такую красивую песню поёт о ней, что слёзы сами льются.
О, Боже, как же мне хотелось увидеть эти фильмы! Я искренне завидовала Элле – счастливица! – не то что я, только мечтающая увидеть Рафаэля.
- А почему к нам в Сергеевку эти фильмы не привозят?
- Их сняли с проката.
- А почему?
- Не знаю, наверное, потому, что слишком хорошие, - она вздохнула и добавила, - А я бы не отказалась ещё хоть раз их посмотреть и ту песню о девушке послушать.
На какое-то время в моей душе воцарилось спокойствие: вдруг появилась надежда, что фильмы Рафаэля снова вернутся в прокат, и я, наконец, увижу их, ведь бывали же такие случаи, что запреты снимались. Надо просто подождать. До обеда я училась в школе, а вечером бежала в "Экран", и мои красочные описания сюжетов фильмов знакомым продолжились, на что однажды я услышала от одной женщины: "Тебе надо идти в артистки, у тебя получится". И в конце октября я записалась в драмкружок при Доме культуры.
Я помню многое из своей жизни, но, как ни странно, этот период запомнился только несколькими фрагментами. Я не помню название пьесы, которую мы репетировали, не помню имени режиссёра, только фамилия запечатлелась – Наргеленас. Потому что мы все в группе между собой звали его только по фамилии. Когда он нас гонял по тексту, то в перерывах мы негодовали:
- Достал Наргеленас!
Ему было слегка за тридцать, и когда выпадали свободные минуты, он любил рассказывать что-нибудь из своей жизни. Поэтому, когда звучало призывное "Перерыв!", мы все знали: сейчас, возможно, его потянет на откровения.
Некоторые его признания очень удивляли. В то время по телевидению с успехом прошёл фильм «Место встречи изменить нельзя», и наш Наргеленас вдруг заявил:
- А я ведь учился с Владимиром Конкиным на одном курсе в театральном.
- Вы учились с Конкиным? - наперебой зашумели мы.
- Ну да, учился, да недоучился немного…
И нам всем стало интересно, что же случилось на том курсе, и каким ветром потом Наргеленаса занесло в наш маленький городок?
Но он этого не сказал.
Мне в пьесе досталась роль матери главной героини, её звали Таисия Ионовна - жуткое имя, как и характер, что мне предстояло воплотить на сцене. Зато её дочь звали довольно милым именем – Майка. Сейчас смешно вспомнить, но в 16 лет я действительно играла мать, и, по мнению многих, была довольно убедительна. Спектакль шёл три месяца, мы объехали с ним весь район, и в одной деревне произошёл казус: я должна была открыть чемодан, увидеть вещи своей «дочери» и гневно произнести:
- Что это? Сбежать решила? С этим мальчишкой?
Я нажала на замок, но чемодан не открылся, ещё и ещё - всё напрасно. У меня началась паника, я посмотрела в сторону: около занавеса стоял бледный Наргеленас. И мой мозг тут же сработал, я отошла от чемодана и гневно посмотрела на «дочь».
- Знаю, что там. Сбежать решила? С этим мальчишкой?
После спектакля Наргеленас мне сказал:
– Ты должна стать актрисой.
Уже второй человек мне об этом сказал, и я задумалась: а вдруг и правда получится? Но приятные слова окрасились неприятным событием – застольем после спектакля, где я впервые увидела режиссёра нетрезвым, что не очень обрадовало, а одногруппник даже посмеялся над моей наивностью:
- Вот такая она – актёрская среда. Привыкай.
Я не хотела привыкать к такому повороту, актёры были для меня святые люди, проживающие на сцене тысячи судеб и дарящие нам тысячи незабываемых эмоций, а застолья в прокуренной комнате с рюмкой в руке разрушали мир, который я нарисовала.
После гастролей я ушла из драмкружка. Однако, слова «ты должна стать актрисой» не выходили у меня из головы, и я поделилась с мамой своими мыслями.
- Ну, какая из тебя актриса? - возмутилась она, - Деревенских девчонок в театральное не принимают, а захочешь без образования актёрствовать, то только с народным театром будешь всю жизнь мотаться по деревням.
- Режиссёр сказал, что меня должны взять, - уверенно сказала я ей.
- Режиссёр! А сам-то он многого добился? Если учился с самим Конкиным на одном курсе, то чего же здесь, в нашей дыре делает?
Я не знала,что на это ответить. Наступила весна, у меня в кармане уже был паспорт, и вместе с тающим снегом и невообразимо ярким солнцем меня всё чаще посещала мысль: а что дальше?