10.03.2017. Рафаэль в “Morfi, todos a la mesa”. Интервью за чашкой чая

 

                                        https://www.youtube.com/watch?v=LCfeHrH-hcQ&t=1s 

 СОДЕРЖАНИЕ ВИДЕО:

Херардо Росин: Скороговоркой доносит до сведения телезрителей информацию самого разного типа, и среди огромного потока слов произносит фразу о том, что слушатели канала будут иметь возможность встретиться с Рафаэлем, одним из самых значимых артистов с мировым именем, одним из трёх певцов, кто обладает урановым диском за продажу более 50 млн. экземпляров пластинок. Специально к его приезду Брауни испёк торт, имеющий форму Испании и фото самого Рафаэля. Кроме торта, который будет подан на десерт, Брауни приготовил вкуснейший обед специально для Рафаэля, учитывая рецепты испанской и андалузской кухни. В качестве гарнира – картошка, горошек, ветчина и даже яичница. Основное блюдо – жареная курица с чесночком, посыпанная петрушкой. Демонстрация блюд сопровождается восторгами и хвалебными комментариями участников передачи. 

Брауни: Уверяет, что всё будет необыкновенно вкусно, потому что в блюде есть все необходимое: курица, хорошее растительное масло, чесночок, петрушка и много любви.

Херардо Росин: Объявляет, что в студии с минуты на минуту появится Рафаэль, что в передаче для зрителей приготовлен сюрприз, который им обязательно придётся по душе, и что сейчас они услышат песню, которая очень нравится ему, Херардо: “Yo soy aquel”. 

ЗВУЧИТ “YO SOY AQUEL”.

Херардо Росин: На фоне звучания песни задаётся вопросом, кому из артистов удавалось пребывать в течение 50 лет на вершине славы? И, отвечая самому себе, что таких почти нет, предвещает интервью, которое, по его мнению, станет историческим, во всяком случае, если не для Рафаэля, то для зрителей уж точно. Обещает расспросить его обо всём, и даже о том, о чём он думает. Обращаясь к зрителям, объявляет: Рафаэль завтра в Gran Rex! Sinphónico! Праздничный вечер, единственный! Вы знаете, что такое концерт Рафаэля в сопровождении большого оркестра?

Малена, одна из участниц передачи: Наделала много шума. Она упала, очевидно, от эмоций, ожидая Рафаэля. Ей предложили обратиться к врачу, но она сказала, что тот, кто ей это предложил, сумасшедший, потому что сейчас придёт Рафаэль, и она ни за что не покинет студию.

Херардо Росин: Сравнивает своё состояние перед появлением в студии Рафаэля с тем, что испытывает автомобилист, который “летит” по дороге со скоростью 200 км. в час, а потом на крутом повороте он вдруг резко тормозит и останавливается. В этот момент он испытывает что-то типа стресса, как и он, Херардо Росин, который очень нервничает, будто он только что взял 2 000 разных интервью. Он очень рад предстоящей беседе с Рафаэлем, но это приводит его в трепет. Он спрашивает себя, почему он решил взять интервью у Рафаэля, простого человека, родившегося в рабочей семье? И, отвечая на него, говорит, что когда Рафаэль выходит на сцену, чтобы “рассказать” людям свою историю, он “рассказывает” её так, как никто другой, своим способом, очень отличным от других. Рафаэль – потрясающий артист и поэтому Херардо в разговоре с ним намерен расспросить его буквально обо всем и торжественно объявляет о его появлении.

ВХОДИТ РАФАЭЛЬ.

Все: Добро пожаловать, Рафаэль! Какое удовольствие, как здорово!

Херардо Росин: Очень рад видеть тебя, спасибо большое за то, что ты пришёл. 

Рафаэль: Доброе утро. Ой, почти уже добрый день. А что это было? Какой-то шум. Я слышал его на улице.

Херардо Росин: Сейчас расскажу. Манена – очень известная личность у нас. Она большая юмористка, одна из самых выдающихся, и одновременно она твоя большая поклонница. От эмоций перед твоим приходом она упала.

Малена: Представляет себя Рафаэлю, и он целует её два раза по-испански (в Аргентине всего один приветственный поцелуй).

Херардо Росин: Говорит, что он и его команда очень рады видеть Рафаэля в программе, которая посвящена кухне. И, чтобы выразить Рафаэлю благодарность за его визит к ним, они вместе с поваром Брауни испекли для него торт, тот самый, который стоит на столе, и который имеет конфигурацию Испании.

Рафаэль: Я могу передвигаться по этой карте?

Херардо Росин: Конечно, что хочешь, можешь делать.

Рафаэль: Я родился в том месте, где находится узел галстука. Да, Линарес находится здесь.

Херардо Росин: Браво! Мне нравится так начинать репортажи.

Рафаэль: Вот здесь я родился, а там – Мадрид.

Херардо Росин: Поскольку я никогда не был в Испании, расскажи, какой он, узел галстука? Какое это место, где ты родился?

Рафаэль: Линарес, оно называется Линарес. Хаэн, Андалусия.

Херардо Росин: И какое оно, это место? Я ведь никогда там не был.

Рафаэль: Оно прекрасное. Здесь много мастерства и талантов…. Ой, churros, андалузские churros (пирожки, похожие на пончики, удлинённой формы)!

Херардо Росин: Всё для тебя. Пожалуйста, садись сюда. Чай для тебя, churros и карта Испании. Брауни всё готовит очень вкусно.

Рафаэль: Извините, что я стою спиной.

Участница передачи: Разрезая торт и перекладывая его на тарелки, говорит, что здесь есть шоколад, но нет орехов. 

Рафаэль: Но я пришел не для того, чтобы толстеть.

Участница передачи: Это только сегодня.

Херардо Росин: Если только сегодня, ничего не будет, и, показывая на свою упитанную фигуру, он подшучивает над собой и садится, чтобы начать беседу сидя за столом. 

 

Рафаэль: Как хорошо!

Херардо Росин: Спасибо за то, что ты пришел.

Рафаэль: Почему?

Херардо Росин: По многим причинам. Наша программа посвящена кухне, и мы имеем почти благословление на возможность знакомиться и каждое утро рассказывать людям что-то из жизни артистов, возможно лучших артистов в мире. Многие из них заходят к нам, и ты – один из них, разумеется. И мне бы хотелось знать, когда мы закончим интервью, а я расспрошу у тебя обо всём, откуда у тебя эта страсть? Когда ты почувствовал этот огонь, который заставил тебя покончить с рабочей традицией твоей семьи и стать артистом?

Рафаэль: Думаю, что это выходит из меня постепенно. Это сидит во мне с детства, но проявляется постепенно. Я никогда не думал быть певцом, представь себе. Я пел в хоре, был солистом очень хорошего хора. И мы участвовали в международных конкурсах. Когда мне было 9 лет, я получил премию за лучший голос Европы. И даже при этом я не думал быть певцом. Я открыл для себя театр после того, как посмотрел спектакль “Жизнь – это сон” Кальдерона де ла Барка. И тогда я подумал: “Я буду там, среди тех, кто стоит наверху, на сцене”, а не среди публики. И никогда я не думал стать певцом. Это кажется абсурдом, ведь я пел с 4-х лет.

Херардо Росин: Но это не то, что ты видел. В твоём доме деньги зарабатывались другим способом. Возможно, поэтому ты никогда не думал об этом. ... Какая это была песня, которую ты пел своим чудесным голосом, когда тебе было 9 лет? Наверняка, ты пел её своим родственникам?

Рафаэль: Родственникам нет, а детям во дворе я её пел. Я был главным среди них и часто им говорил: “Cейчас я буду служить службу” Поскольку я учился в религиозной школе, я знал, что это такое. Я ставил их так, как стоят люди в церкви, благословлял их и всё такое. А в конце я им говорил: “А теперь аплодируйте мне” (смеётся).

Херардо Росин: Ты даже получал аплодисменты, здорово! А что ты им пел?

Рафаэль: Все песни, которые обычно пели тогда в хорах. Например, “Paloma”. Это немецкая песня, именно с ней я получил премию лучшего голоса Европы. Много танго, много песен Гарделя.

Херардо Росин: В 9 лет, ты уже знал что-то о танго?

 

Рафаэль: Тогда было много песен в стиле танго. Мне нравился очень Гардель, Педро Инфанте (Мексика), мне нравился Марио Ланца, я полюбил великого Карузо. Помню, что часто я пел песню, которая называлась “La novia”. Её написал Антонио Крието.

Херардо Росин: А… “Blanca y radiante...” (напевает её). Чудесная песня. Затем он спрашивает Рафаэля о футболе.

Рафаэль: В то время футбол не был так популярен, как сейчас, насколько я помню. В моде была борьба между мальчишками разных улиц. Мы играли в камешки, в крышки от бутылок, в мячики. Футбол появился, когда мне было лет 10 уже.

 

Разговор о словах песен “Que sabe nadie”, “Escándalo”, об имитации и подражании, о Наталии и её отце, о собственном способе смотреть в камеру, о худшем концерте и о многом другом.  

Херардо Росин: Говорит, что вчера он решил послушать песни своего детства, а также песни Рафаэля. Он был поражён, насколько мастерски Рафаэль, находясь на сцене, ведёт диалог со зрителем, с которым он и разговаривает, и которому он отвечает. Этого не делает никто. И чувствуется, что Рафаэль сам получает от этого удовольствие. Он будто адресует слова песни кому-то конкретному и задаётся вопросом: “Что могут знать о нём посторонние люди? Откуда им знать, что ему нравится, а что не нравится?” Херардо встаёт из-за стола, пытается найти слова некоторых песен, но не находит их.

Рафаэль: Знаешь, это всё произведения моего композитора Мануэля Алехандро. Он всегда был моим предвестником. В 1972г. он написал для меня диск, который назывался “Volveré a nacer” – “Вернусь к рождению”. То есть 30 с лишним лет назад он знал, что со мной произойдёт.

Херардо Росин: Невероятно, невероятно! И это тексты, в которых речь идёт о тебе?

Рафаэль: Да. Найдите мне список песен (обращаясь к залу). 

Херардо Росин: Нет, не надо, я могу поговорить с тобой о конкретных текстах.

Рафаэль: Скажи мне название песни, и я подскажу тебе слова.

Херардо Росин: Это не важно, я хочу сказать, что у тебя много песен, в которых ты как бы отвечаешь кому-то. Например: “Да что они могут знать обо мне, что мне нравится, а что нет…”. Как называется эта песня?

Рафаэль: “Que sabe nadie”.

Херардо Росин: “Que sabe nadie”! Конечно же. Это ведь надо уметь так держаться на сцене, “отвечая” кому-то, и делать это так увлекательно.

Рафаэль: Это правда, сцена - она словно храм.

Херардо Росин: (Обращаясь к помощникам) Дайте мне, пожалуйста, текст этой песни. Я выделю две строчки, а потом мне нужен будет весь текст.

Рафаэль: “Кто может знать о моих секретах и моих желаниях, о моём образе жизни, что меня беспокоит, о моих мечтах?”. Кто может знать об этом? 

Херардо Росин: Как красиво!

Рафаэль: “И никто никогда не узнает об этом, потому что я сам этого не знаю”.

Херардо Росин: Да, здесь есть такие слова: “Я сам не знаю, чего хочу”. Действительно, разве могут люди знать столько? ... Тебе всегда доставляло удовольствие отвечать людям песнями или были моменты в жизни, которые тебя сердили? 

Рафаэль: Нет, с публикой у меня никогда не было проблем в этом смысле. Никогда не было такого, чтобы я сердился на что-то. Я получил благословление и не имею права жаловаться на что-либо. Жизнь мне дала слишком много.

Херардо Росин: Из всех твоих песен, которые завтра будут звучать в театре Gran Rex... 

Рафаэль: С симфоническим оркестром.

Херардо Росин: “Raphael Sinphónico”! Какая красота! “Sinphónico” – это впечатляюще. В какой из всех твоих песен больше всего говорится о тебе? Какая из них твоя “My Way”.

Рафаэль: “My Way”, я её пел. Я был первым, кто спел её на испанском языке.

Херардо Росин: “My Way” – это “A mi manera”.

Рафаэль: Да, “A mi manera”. Я не могу выбрать песню. Это зависит от конкретного дня, от настроения, от того, каким я встал утром. Я не имею и не должен иметь любимую песню. Я должен их любить все, потому что одним людям нравится одна песня, другим другая, и не обязательно та, которая нравится мне. 

Херардо Росин: Мне кажется вполне естественным, что за те 55 лет, что ты поёшь, в разные моменты жизни тебя волновали разные песни: то одна, то другая. Но сейчас у меня вопрос такой: завтра ты поднимешься на сцену театра Gran Rex, какая из твоих песен тебя сейчас волнует особенно, какую тебе больше всего хотелось бы донести до зрителей и спеть для них? 

Рафаэль: В эти дни – “Loco por cantar”. Это моё удостоверение личности. Я просто с ума схожу от той радости, которую мне приносит пение. Я безумно люблю петь. Песня на самом деле называется “Igual”, Igual loco por cantar. И я попросил автора оставить название “Loco por cantar”. Он мне сказал, что песня называется “Igual”. Я ответил, что знаю, но пусть будет “Loco por cantar”. И мой новый спектакль, премьера которого состоится 20 апреля, в Испании называется “Loco por cantar”. Это на самом деле моё удостоверение личности, я ведь с ума схожу от того, что пою.

Херардо Росин: Спрашивает, сколько раз Рафаэлю рекомендовали жестикулировать меньше? Свой вопрос он поясняет, рассказывая о том, что часто бывает так, что видя хорошего артиста, вдруг появляется кто-нибудь очень умный (гений), который начинает давать советы артисту – как он должен себя вести и что делать.

Рафаэль: Нет, у меня не было такого. У меня был менеджер, его уже нет с нами, по идее, его работа заключалась в том, чтобы поправлять меня, если я делал что-то не так, но он был таким большим моим поклонником, что ему казалось великолепным всё, что я делал. 

Херардо Росин: На самом деле мне и всем моим товарищам, очень нравится то, что ты делаешь... У тебя очень особенный, очень театрализованный способ исполнять песни. 

Рафаэль: Способ, который тут же начали имитировать.

Херардо Росин: Начали копировать?

Рафаэль: Да, но копировать плохо, они его искажают.

В студию залетели два голубя, один из них задел крылом голову Рафаэля. Сценарием программы такое не было предусмотрено, и Херардо, чтобы выйти из несколько неловкого положения, в шутливой форме объяснил, что вот так они живут всю неделю: к ним залетают голуби, и что таким образом им удалось произвели новый эффект в программе. Он мягко извинился перед Рафаэлем, который лишь улыбнулся и сказал, что ничего страшного не произошло.

Рафаэль: Знаешь, те имитации, которые делаются, на самом деле ими не являются. Имитировать – это очень трудная задача. Меня всё время имитируют в шуточной форме. Когда в Испании снимали фильм обо мне, об этом случае трансплантации, я сказал Хуану Рибо, актёру, исполнявшему мою роль: “Хуан, играй меня, но не имитируй”. И он справился с этим прекрасно! Прекрасно!

Херардо Росин: Даже если тебя это удивит, мы здесь тебя очень любим…

Рафаэль: Нет, не удивит, вы уже это доказали.

Херардо Росин: Даже если тебя это удивит, мы любим тебя очень, но не все люди здесь в курсе того, что ты пережил трансплантацию органа. Многие нас смотрят и спрашивают: тебе сделали пересадку печени?

Рафаэль: Да. Но меня это не удивляет, потому что год спустя после этого, я написал книгу и проехался с ней по всей Америке, я стал пропагандировать свой случай, чтобы люди знали о нём, и чтобы было больше тех, кто решил стать донорами. И я заметил, что многие представители прессы не понимали даже, о чём я говорю.

Далее Рафаэль передал разговор с одной журналисткой из Венесуэлы, которая никак не могла понять, что для того, чтобы пересадить какой-то орган человеку, он не должен для этого умирать. Она была уверена в том, что человек сначала умирает, а потом благодаря новому органу как-то оживает. Сейчас, 13 лет спустя, отмечает Рафаэль, менталитет людей в целом очень изменился. Во всех странах уже существует закон, регламентирующий донорство, а в Чили, откуда он только что приехал, имеются уже 150 тысяч доноров, официально зарегистрированных. Рафаэль говорит, что это прекрасно, что если его усилия по пропаганде донорства идут на пользу этому благому делу, он очень рад этому.

Херардо Росин: То, что больше всего меня удивило из того, что я читал о твоей трансплантации, и о том, как ты дошёл до неё, это что ты даже не замечал того, что много пил. Ты дошёл почти до грани.

Рафаэль: Объяснил Херардо, что не алкоголь явился причиной той проблемы, а гепатит, который разрушил его печень. Алкоголь лишь усугубил течение болезни. На самом деле он и пил-то лишь небольшими дозами. Содержимое маленьких бутылочек, которые имеются в мини-барах отелей и которые даются в самолётах, служило ему снотворным, избавляющим от бессонницы. По большому счёту он практически не пил и не курил. В каком-то фильме ему пришлось закуривать согласно сценарию, но режиссёр тогда заметил, что делал это он не так, как курящие люди.

Херардо Росин: Спрашивает Рафаэля о песнях, какие он собирается петь на предстоящем концерте. Конкретно интересуется “Escándalo”, прозвучит ли эта песня в симфоническом формате.

Рафаэль: Да, конечно, но все хиты спеть невозможно, а основную часть из них я спою, это будет концерт часа на три. Кроме того состоится премьера нескольких песен нового шоу “Loco por cantar”.

Херардо Росин: Как здорово! “Raphael Sinphónico”! Завтра великолепный концерт! Единственный концерт. Все приходите в Gran Rex!

Рафаэль: И последний концерт.

Херардо Росин: Единственный в Аргентине.

Рафаэль: И последний в этом гастрольном турне, который длился два с половиной года. Я заканчиваю его, чтобы начать новое.

Херардо Росин: Ты не останавливаешься. Никогда. Не задерживаешься.

Рафаэль: Зачем? 

Херардо Росин: Да, действительно, зачем? Это было бы скучно.

Рафаэль: Думаю, когда я уйду или когда мы уйдём, у нас будет много возможности отдохнуть.

Херардо Росин: Да, да, отдохнуть ты ещё успеешь. Но есть песни, про которые я хочу кое-что спросить: “Escándalo”.

ПОКАЗЫВАЮТ КЛИП “ESCÁNDALO”.

Херардо Росин: Спрашивает, не в Майами ли был снят этот ролик?

Рафаэль: Это Доминиканская республика. И здесь танцует мой сын, младший. Тут есть танец – рэп, его танцует Мануэль. Сейчас он продюсер моих дисков.

Херардо Росин: Восторгается этим клипом. Говорит, что он замечательный. Звучит великолепно, очень актуально, современно. Далеко не каждому артисту удаётся так записывать клипы.

Рафаэль: Да, надо записывать их именно так, иначе ты отстанешь от времени.

  

  

Херардо Росин: Когда ты записывал “Escándalo”, ты знал, что этой песней ты произведёшь “Escándalo” (Фурор)? 

Рафаэль: Да.

Херардо Росин: Ты подразумевал двусмысленность этого слова? 

Рафаэль: Нет.

Херардо Росин: Это сделала публика.

Рафаэль: Это может сделать только публика.

Они наперебой комментируют популярность этой песни, которая произвела истинный фурор, и которая, как заметил Рафаэль, часто звучит даже на стадионах, где её поют футбольные фанаты. Точно так же, как и “Mi gran noche”.

Херардо Росин: Что ты пьёшь? Мате (напиток, похожий на чай, употребляется преимущественно в Аргентине)?

Рафаэль: Нет, это ромашковый чай.
Херардо Росин: Ладно, про чай потом поговорим. Послушай. Ты знаешь, что с такими текстами песен…

Рафаэль: Но тексты не мои, а Мануэля Алехандро.

Херардо Росин: Ну, ладно, ты их выбираешь и поёшь то, что тебе нравится. (Он листает страницы со словами песен, не находит того, что нужно и просит Рафаэля процитировать начало “Escándalo”).

Рафаэль: Цитируя, произносит такие слова: “...Nos vemos por las esquinas” (“…Мы встречаемся по углам”).

Херардо Росин: Да, и люди думают, что ты встречаешься с кем-то по углам, загоняя этого человека в ловушку.

Рафаэль: Нееет! У меня никаких ловушек, у меня всё всегда открыто. Ловушек нет совсем.

В СТУДИИ СЛЫШАТСЯ АПЛОДИСМЕНТЫ.

Херардо Росин: Но когда ты выходишь и начинаешь петь “…por las esquinas”, это отдает чем-то подпольным.

Рафаэль: Какой ты злорадный (в шутку).

Херардо Росин: Да, я всю жизнь такой…. 

Комментируя эту песню, говорит, что она с одной стороны позволяет Рафаэлю танцевать, увлекаясь ею, а с другой стороны в его исполнении наблюдается игра, некое озорство. 

Рафаэль: Говорит, что этим озорством он заражается от других, что оно взаимное.

Херардо Росин: Просит оценить себя по 10-ти бальной системе относительно озорства, то есть поставить себе какую-то оценку в цифрах. 

Рафаэль: 4, а также 6 – за общительность. Больше не надо. Во всём должна быть мера, иначе будет перебор.

Херардо Росин: “Solamente una vez ame en la vida” (“Только один раз я любил в жизни”). К твоей жизни это применимо? Слова этой песни?

Рафаэль: Да. Я полюбил мою жену, и мы до сих пор вместе. 45 лет женаты. И до этого мы три года встречались, всего 48. 

Херардо Росин: Я читал, что тебе стоило усилий завоевать расположение твоего свёкра?

Рафаэль: С моей стороны это был нокаут.

Херардо Росин: Ты убил его? Ты пришёл к нему и убил его. Я так читал.

Рафаэль: Да. Наталия не хотела, чтобы я пошёл к нему на разговор. Я у неё спросил: “Что плохого в том, если я пойду и поговорю с твоим отцом?”. Она всё время мне говорила, что не надо этого делать. В конце концов, она позволила мне поговорить с ним. И я поговорил. 3 минуты.

Херардо Росин: 3 минуты! И свёкр сдался. Давай так: я – твой свёкр, а ты – Рафаэль.

Рафаэль: Я ему сказал: “Послушайте, сегодня ночью я уезжаю в Буэнос Айрес. Если Вы хотите, чтобы мы были вместе, хорошо. Если же нет, я больше не вернусь никогда. Я вернусь в Мадрид к своим родителям, но на этом мои отношения с Вашей дочерью закончатся, потому что для неё Вы – самый важный человек в этом мире”. Он мне сказал: “Был”, - “Нет, Вы им являетесь сейчас. Но я не хочу иметь врага, и, если Вы не хотите, я больше здесь никогда не появлюсь”. И он у меня спросил: “Где Вы собираетесь обедать?”. Я сказал, что не могу обедать, мне нужно пойти в офис, который находится рядом, чтобы подписать кое-какие бумаги, потому что я уезжаю на несколько месяцев, сегодня ночью я отправляюсь в Буэнос Айрес”. Он спросил: “Но у Вас есть время пообедать сейчас?”. Я ответил: “Если Вы можете подождать меня, я зайду в офис, подпишу то, что нужно и…” - “В этом доме обедают в 2 часа”. – “Хорошо, если вы подождёте меня до 2:30, я успею”. – “Мы подождём”. – “Тогда пока”.

АПЛОДИСМЕНТЫ В СТУДИИ.

Рафаэль: Рассказывает, что благодаря этому способу направлять свой взгляд в камеру, он мог совершать свои гастроли, ведь во время поездок его много снимали. Это даже можно проверить. Наверняка кто-нибудь из тех, кто делал эту конкретную программу, работал с ним и раньше. Когда он приехал впервые в Америку, где его, разумеется, снимали много, он называл те песни, которые собирался исполнять. Но, поскольку операторы не были знакомы с ними, он просил их позволения указывать им, куда нужно направлять объектив, а именно: туда, куда он направлял свой взгляд. Вот таким образом появилась эта форма записываться на ТВ, которая до сих пор копируется другими.

Херардо Росин: Эти музыкальные группы и певцы, которые, глядя прямо в камеру, поют, а потом вдруг отворачиваются, это идет от тебя?

Рафаэль: Это моя школа.

Херардо Росин: Откуда это у тебя? Само пришло?

Рафаэль: Это пришло потому, что я говорил им: “Вы не знаете моих песен, но их знаю я, и я знаю, как мне нужно выразиться в какой-то момент перед публикой, то есть перед камерой. Пожалуйста, если я повернусь, включайте её, потому что мне нужно в этот момент что-то сказать, в песне, разумеется.” Если я пойду туда-то, включите ту камеру, и получится то, что надо.

Херардо Росин: Хорошее объяснение. Таким образом родился способ снимать музыкантов, тот, которым мы пользуемся.

Рафаэль: Тот, который существует до сих пор.

Херардо Росин: Я хочу тебе задать пару вопросов и потом скажу, почему сегодня у нас стоит здесь рояль. Есть на то причина. Знаю, что просить тебя спеть довольно трудно. Не волнуйся, я не буду пытаться это делать.

Рафаэль: Кто придет сюда? Кто будет играть.

Херардо Росин: Кое-что произойдёт здесь. Кое-что из того что тебе нравится. Не надолго, но сначала расскажи мне о наихудшем твоем выступлении, какое было у тебя в жизни, какое вышло плохо.

Рафаэль: Ух ты… их было много.

Херардо Росин: Расскажи о самом плохом.

Рафаэль: Это когда я встаю с левой ноги. Тогда всё выходит плохо.

Херардо Росин: Это, как у меня, абсолютно одинаково. Но сегодня я встал, как надо, и всё выходит хорошо. 

Рафаэль: Да это так, но с некоторых пор, довольно давних, я уже не нервничаю, как раньше при выходе на сцену. И это здорово. Я выхожу уверенно, и у меня есть возможность получить удовольствие. Есть возможность доставить его людям, и самому насладиться действом. 

Херардо Росин: Ты наслаждаешься встречей с публикой.

Рафаэль: Да, но раньше из-за нервов я ничего не замечал, всё проходило очень быстро.

Херардо Росин: Но ты не рассказал мне о твоём худшем концерте. Расскажи мне о нём. Может, это были какие-то технические проблемы…

Рафаэль: Нет, технические проблемы меня особенно не волновали. Я могу петь и без микрофона, если надо. Это не проблема. 

Херардо Росин: Серьёзно?

Рафаэль: Как это, серьезно ли? Вы никогда не слышали этого?

Херардо Росин: Если завтра, например, в Gran Rex ты захочешь остановить оркестр на несколько минут, ты сможешь спеть без микрофона? 

Рафаэль: Конечно.

Херардо Росин: Какая прелесть.

Рафаэль: И это не первый раз, когда я это делаю.

Херардо Росин: Да я видел, как ты это делаешь. И кроме того, у меня есть мои личные воспоминания о твоём концерте в Росарио, это было давно, но я не перестаю спрашивать тебя: был ли такой концерт, который получился очень плохим, очень плохим?

Рафаэль: Был один концерт, когда я упал. Это было давно, в Павильоне – в мадридском зале под открытом небом, где выступали все в Испании.

 

Он рассказал случай, когда в день его концерта в том зале был очень грязный пол, к тому же он был скользким, мраморным. Рафаэль подозвал хозяина и пристыдил его: спросил, не стыдно ли ему, содержать в таком состоянии помещение? Тот дал указания вымыть его. Пол натёрли до такого блеска, что, выходя на сцену, Рафаэль подскользнулся и упал прямо вперёд. Но потом поднялся и сказал публике: “Estoy aquí” - “ Я здесь”. 

Херардо Росин: Estoy aquí, aquí... Ужас! .... От какой из твоих песен о любви ты получаешь наибольшее удовольствие?

Рафаэль: “Amor mío”.

Херардо Росин: Это самая любимая песня твоей дочери?

Рафаэль: Моей дочери? Алехандры? Нет. У неё другие любимые.

Херардо Росин: Но я читал об этом.

Рафаэль: Это любимая песня моей жены. Ей нравятся две: “Amor mío” и еще одна, которая называется “Te estoy queriendo tanto”.

Херардо Росин: Когда ты их поёшь, ты думаешь о своей жене?

Рафаэль: Когда я на сцене, я не могу думать ни о ком, кроме тех, кто сидит в зале. Это их момент. Для моей жены у меня вся остальная жизнь. В момент, когда я пою, передо мной только они, зрители.

Херардо Росин: Ты ищешь что-то, что заставило бы тебя взволноваться?

Рафаэль: Нет, мне этого не нужно. Я сам себя питаю эмоциями. Я сам. Мне не нужно вспоминать что-либо грустное, чтобы вызвать слёзы. Мой ум и мои глаза направлены в публику, которая пришла в этот день. Люди должны выйти с концерта довольными. Всё остальное принадлежит моей личной жизни.

 

Исполнитель танго Рауль Лавье поет для Рафаэля. Сандро о Рафаэле. Разговор о Наталии, о безумных поклонницах, о России, о популярных и не очень популярных песнях и о многом другом...

 

Херардо Росин: Дома ты посвящаешь себя Наталии, вне сцены, в твоём доме. Да?

Рафаэль: Да, или в поездках, мы много путешествуем вдвоём и много смеёмся (он протягивает руку, чтобы взять печенье).

Херардо Росин: Это всё очень вкусно. Ешь, здесь всё домашнее, очень вкусное.

Рафаэль: (Возвращает печенье обратно) Это не прилично - есть перед публикой. Я вас слишком уважаю (обращаясь к телезрителям, прямо в камеру).

Херардо Росин: Знаешь, если ты хочешь поесть и отдохнуть немного от разговоров, я могу предложить тебе один чудесный сюрприз. Я знаю, что тебе нравится танго.

Рафаэль: Дааааа.

Херардо Росин: Говорит, что среди артистов не аргентинского происхождения тот, кто лучше всего исполняет танго, по его мнению, это он, Рафаэль, который даже слова, содержащие “ll” произносит по-аргентински с характерным для них звуком, похожим на русский “ж”, например, в словах lluvia, llorona. 

Рафаэль: Рассказывает, что этот звук у него выходит непроизвольно, это даже явилось определённой проблемой, когда он играл в спектакле “Доктор Джекилл и мистер Хайд”. Это было ещё до операции, он играл эту роль два года, и спектакль имел огромный успех. Режиссёр боялся, что слова, содержащие “ll”, Рафаэль будет произносить так, как это делают аргентинцы, чего не должно быть, поскольку доктор Джекилл – англичанин, и бестия Хайд тоже, и речь у них должна быть безукоризненно чистой. Режиссёр просил Рафаэля не произносить этот звук по-аргентински и не говорить с андалузским акцентом. Разумеется, Рафаэль сказал, что он всё произносил, как надо. 

Херардо Росин: Хочу сказать тебе, что этот спектакль сейчас идёт в Аргентине. 

Рафаэль: Я знаю, я видел вчера афишу, и мне стало завидно.

Херардо Росин: Великолепное произведение.

Рафаэль: Прекрасное.

Херардо Росин: Здесь присутствует один человек. Он – лучший или, может быть, один из трёх лучших исполнителей танго в Аргентине, друг нашей программы. Когда он узнал, что ты будешь здесь, он сказал, что придёт сюда.

Господа (обращаясь к зрителям), для Рафаэля поёт Рауль Лавье. Это роскошь для нас, мы очень признательны ему. Кроме того, “Naranjo en flor” – чудесное танго.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ “NARANJO EN FLOR”

Рафаэль и Рауль Лавье: Вспоминают свою первую и единственную встречу, которая состоялась в 1967 году в Мексике, в одной из телевизионных программ. С тех пор прошло много лет, но, как сказал Рауль Лавье, они оба по-прежнему красивы и молоды.

Рауль Лавье говорит, что в настоящее время он занят в спектакле “Доктор Джекилл и мистер Хайд”, где исполняет роль одного из ведущих персонажей. Он пригласил Рафаэля на спектакль, но оказалось, что тот не может на него придти из-за нехватки времени, очень сожалеет об этом и просит пригласить Кристиана, своего помощника, который мечтает посмотреть этот мюзикл.

Херардо Росин: Уверяет, что в этой постановке заняты лучшие аргентинские артисты – певцы и сама постановка великолепная. 

Рафаэль: Не могу сказать тебе, что закончу раньше свой концерт, чтобы пойти посмотреть на вас. В это никто не поверит (в шутку).

Рауль Лавье: Я очень рад видеть тебя, весёлым, как всегда, хорошим профессионалом, каким ты и был всегда. Я тоже не могу пойти на “Sinphónico”. 

Рафаэль: Мы, артисты, никогда не имеем возможности видеть друг друга на сцене.

Рауль Лавье: Да, в хорошем смысле этого слова. Я желаю тебе большого успеха в Аргентине. Как всегда тебя ждут здесь с распростёртыми объятиями.

Херардо Росин: “Доктор Джекилл и мистер Хайд” в Metropolitan Citi! Не пропустите!

Пока все были заняты прощанием Рафаэля и Рауля Лурье, студию незаметно покинул пианист. Его назвали пианистом – невидимкой.

Херардо Росин: Если бы мы захотели приготовить сластей и мармелада из нежных посланий, адресованных Рафаэлю, можно было бы сделать запасов на целый батальон, состоящий из 500 человек! Такое количество сообщений мы уже получили. Среди них много видео, некоторые из них мы ещё не просмотрели. Сообщения для Рафаэля продолжают поступать на адрес Morfi Telefe … 

Херардо предлагает приступить к просмотру сообщений и спрашивает Рафаэля, как он себя чувствует.

Рафаэль: Очень хорошо.

Обзор этих сообщений, поступивших в адрес Рафаэля, проходит на фоне песни “Balada triste de la trompeta”. Все они полны любви и нежности, признания того, что Рафаэль – часть нашей истории, великий артист и человек. Люди выражают огромную благодарность за то, что его пригласили в эту программу.

Херардо Росин: На протяжении всех этих лет было ли такое, что твоя жена устроила тебе сцену ревности?

Рафаэль: Нет. Она узнала меня уже таким. Она сумела управлять той ролью, которая ей отпущена. Она очень умная женщина, великолепная. Она знает, что моим сердцем владеет она, чтобы там ни говорили остальные. 

Херардо Росин: Как интересно. И никогда ей не приходилось испытывать неприятностей из-за разговоров о политике, о двусмысленности каких-то вещей? 

Рафаэль: Мы даже никогда не говорили с ней о всяких таких вещах. То, что абсурдно, даже не комментируется, мы проходим мимо этого. Разумеется, если речь идёт о чём-то очень серьёзном, как например, о том, что однажды меня убили… Об этом, конечно, мы говорили.

Херардо Росин: Да, когда, прочитав об этом в прессе, она вдруг тебе говорит: “Ой, кажется, тебя убили”. А ты отвечаешь: “Да, любовь моя…” Знаешь, почему я так подробно спрашиваю тебя об этом? Я хотел бы узнать, что нужно сделать, чтобы суметь прожить вместе столько лет?

Рафаэль: Нужно любить друг друга. Иногда мы слишком много сил тратим на разговоры, никому не нужные, это лишь подарок ушам. Ты должен своим поведением, своим образом жизни, тем, как ты работаешь, как общаешься с детьми, как живёшь с ней, доказать ей, что именно она владеет твоим сердцем. 

Херардо Росин: Как красиво это, как здорово!

  

Херардо предлагает снова вернуться к сообщениям, которые будут цитироваться на фоне песни “Balada triste de la trompeta”. Но до этого он хотел бы задать ему ещё три вопроса, и у Малены тоже есть свой вопрос. Говорит, что это честь для них иметь в программе таких артистов, как Рафаэль, которые изменили мир. Признаётся, что его очень впечатлил рассказ Рафаэля о том, что он, приехав в Латинскую Америку, не желая этого, или, может быть, желая, изобрёл свой способ “общения” певцов с камерой. Все музыканты, выступающие в прямом эфире, которых мы видели за последние 20 – 30 лет, используют этот способ.

После показа короткой рекламы, на телеэкране появляются кадры одной из программ Реалити шоу. Смысл её в том, что молодые пары расходятся друг с другом и сходятся с другими. Это происходит в режиме онлайн, и телезритель должен проголосовать за тот союз, который ему покажется наиболее подходящим. Разумеется, для победителей в голосовании предусматриваются денежные премии. 

Рафаэль: Как это трудно (с иронией). А как же можно голосовать, если они всё время спят? (на экране показана картина спящих людей).

Херардо Росин: Нет, это сейчас они спят. А позже, вечером, они спят очень мало.

Далее он говорит, что к Рафаэлю у него есть ещё три вопроса и спрашивает Малену, о чём она хотела бы спросить его.

Малена: Какое самое большое безумие совершали ради тебя поклонницы? Чтобы покорить тебя или чтобы привлечь твоё внимание? У нас, например, есть певец, Сандро. Ему бросали на сцену женские трусики. Это очень аргентинский жест – бросать трусики.

Рафаэль: Я расскажу тебе очень красивую историю, связанную с Сандро. Мы никогда не были знакомы лично, но когда однажды я приехал в Буэнос Айрес, не знаю, смотрят ли сейчас эту программу члены его семьи, если он им об этом рассказал, они это знают. Я приехал в Буэнос Айрес, и в номере гостиницы меня ждала бутылка шампанского и записка: “Добро пожаловать в Аргентину. Ты – да.”

Херардо Росин: Как здорово! Как здорово!

Рафаэль: “Ты – да”. Хотя мы никогда не были знакомы.

Херардо Росин: Он всегда говорит о тебе с большой любовью. Смотри:

  
Сандро: Я думаю, что Рафаэль и я - мы были первыми, кто открыл для мира латиноамериканский рынок музыки. Между нами происходили большие битвы. Не мы их инициировали, а наши менеджеры, разные издания, телевидение… На тему кто из нас лучше, кто поёт лучше, кто красивее и т.д. Таким образом, мы с Рафаэлем много лет назад открыли латиноамериканский рынок, и я думаю, что поэтому мы постоянно звучим по радио. Или с нашими новыми песнями, или с теми, которые звучали раньше. 

Херардо Росин: Здорово, да?

Рафаэль: Видишь, я тебя не обманывал. Он ничего не сказал о шампанском, но в остальном всё так.

Херардо Росин: Да, почти.

Малена: Но мне он не ответил (обращаясь к Херардо).

Рафаэль: А какой был вопрос? 

Малена: Безумный случай, связанный с поклонницами. Может, было такое, что кто-то пробрался в номер твоего отеля?

Рафаэль: Нет, не в номер отеля, а в мой дом, который мне предоставили, когда я приехал сниматься в кино. Съёмки проходили в Барилочи, также здесь, в столице. Фильм назывался “Digan lo que digan”. Она залезла в мой дом.

Малена: Как она пробралась?

Херардо Росин: Как воровка…

Рафаэль: Она не сказала как, но пробралась. У меня была охрана, не знаю, как она её обошла, но как-то она это сделала. И я всю ночь гулял вокруг дома. Я был вынужден вызвать охрану, чтобы выдворить эту девушку из дома, и чтобы ничего плохого не произошло. Было такое.

Малена: И это произошло в Аргентине?

Рафаэль: Да, много лет назад.

Херардо Росин: Сумасшедшая поклонница была нашей!

Малена: Такое могло произойти только в Аргентине!

Рафаэль: Она ничего плохого не сделала, бедная.

Малена: Она всего-навсего залезла к тебе в дом, и больше ничего.

Херардо Росин: Что она тебе сказала? Она хотела тебя соблазнить?

Рафаэль: Нет, наоборот. То есть, что такое наоборот? Она хотела поговорить со мной, но было 4 часа утра. Я её просил: “Выйдите, пожалуйста, выйдите”... Пришлось вызвать охрану.

Херардо Росин: Какая страна больше всего удивила тебя в том, что ты увидел там твоих поклонников?

Рафаэль: Россия. Россия, а также Япония. По причине того, что, как говорят, мы очень разные, хотя это не правда.

Херардо Росин: Не правда?

Рафаэль: Нет, конечно. Русские очень похожи на латиноамериканцев, невероятно похожи.

Разговор прерывается какой-то информацией о футболе, но Херардо, не отвлекаясь, продолжает расспрашивать Рафаэля.

Херардо Росин: Так они не очень отличаются от нас?

Рафаэль: Совсем не отличаются. Они тоже очень романтичны, они просто выше ростом, но они очень романтичны.

Херардо Росин: Как они тебя понимают?

Рафаэль: Они выучили испанский язык, слушая мои песни. Мне сказали, что в университетах число желающих изучать испанский язык, чтобы понимать меня, выросло на 60%. 

Херардо Росин: Это невероятно!

Рафаэль: Это самое прекрасное, что произошло в моей жизни.

Херардо Росин: Подумать только! Я полагаю, что не во всех странах наиболее популярной является одна и та же песня.

Рафаэль: В основном одна и та же.

Малена: Какая?

Рафаэль: Ты спрашиваешь про одну? Но их несколько. Когда “Cuando tú no estás” была хитом, она была им повсюду. Также происходило и с “Digan lo que digan” и с “Mi gran noche”. Говоря об этой песне, скажу, что я её записал в 1966г. (по нашим данным, в 1968г. – прим. переводчика). Она была довольно популярна, но потом чуть-чуть “опустилась вниз”, хотя всегда оставалась моим важным хитом. Но лет 8 назад, начиная с тех пор, она стала самой популярной и остается ею сейчас. 

Херардо Росин: Почему? Что произошло?

Рафаэль: Рассказал, что её поют на стадионах, самые разные радиоканалы ставят её по два-три раза в день.

Малена: Есть ли такие песни, которые нравились тебе, и ты думал, что они будут иметь большой успех, но этого не происходило?

Рафаэль: Таких много.