19.05.2015. “Ecos de mi tierra”. Интервью аргентинскому TV
Несколько дней назад аргентинское ТВ представило своим зрителям беседу Рафаэля с популярной аргентинской певицей Соледад Пасторутти (Soledad Pastorutti). Она является ведущей одной из самых любимых в этой стране музыкальных программ “Ecos de mi tierra”. Во время этого непринуждённого, спокойного и дружественного разговора Рафаэль поведал о многих интересных событиях, произошедших в его жизни. Интервью – довольно большое, оно длилось почти 50 минут. Мы публикуем его в нескольких частях.
“ECOS DE MI TIERRA”, ЧАСТЬ I.
Соледад объявляет о том, что сейчас здесь появится артист, который в своё время и открыл эту студию, он придёт для того, чтобы рассказать всем разные истории и случаи из своей жизни. Он – великий, и он уже здесь. Это Рафаэль. Обращаясь к нему: “Какое огромное удовольствие видеть тебя в этой программе”.
Рафаэль: Спасибо большое. Мне тоже очень приятно.
Соледад: Тебе рассказали, что эта программа посвящена музыке, прежде всего - народной?
Рафаэль: Народная музыка – это одна из моих страстей. Я обожаю фольклор всех стран. На самом деле, фольклор – основа музыки, она происходит оттуда, из фольклора и из симфонической музыки. Из того и другого.
Соледад: Я знаю, что в 9 лет ты получил премию.
Рафаэль: В то время я ещё не придавал значения подобным вещам.
Соледад: Как ты начинал петь, в твоей семье кто–то…
Рафаэль: Меня маленького, в пелёнках привезли в Мадрид. Я сам из Андалусии, из Линареса. Напротив моего дома была бесплатная школа для детей с хорошим голосом, которые могли бы петь в хоре. Мой брат меня туда рекомендовал: “У меня есть братик, который поёт лучше меня”, - сказал он. Меня привели туда в возрасте 4-х лет, и я стал солистом, первым голосом. Я пел там всё время, не думая о том, что когда-нибудь я буду выступать. Ни о чем подобном я не думал вообще. Об этом я подумал гораздо позже, после того, как в 9 лет получил премию за лучший детский голос Европы, в Зальцбурге.
Соледад: Это тогда ты задумался о том, какие проблемы могут последовать за этим?
Рафаэль: Нет, когда я вернулся с конкурса, я продолжал прежнюю жизнь, и совсем не думал о будущей карьере.
Соледад: Как выглядела твоя премия? Это была статуэтка, или что-то ещё? Куда её поставили, когда ты её привез? И что сказали твои родители?
Рафаэль: Наверное, для них это было что-то вроде национального праздника, а я тогда совсем не придал этому значения. Когда мне исполнилось лет 12, и я пошёл в театр, на уличное представление - это был спектакль “Жизнь - это сон”, - вот тогда я решил, что буду артистом. Я решил, что буду тем, кто находится на сцене, а не внизу, среди аплодирующих зрителей. Правда, тогда я совсем не думал о голосе, я пел всегда, для меня это было чем-то обыденным, я не придавал этому значения.
Соледад: Это было чем-то таким, что родилось вместе с тобой.
Рафаэль: Да, чем-то таким, что родилось вместе со мной. Потом, когда я задумался над тем, что же мне сделать для того, чтобы начать выступать, тут я вспомнил о голосе.
Соледад: В детстве ты был общительным?
Рафаэль: В детстве я был пухленьким и очень симпатичным (в смысле - открытым, приветливым), и весь в веснушках.
Соледад: Когда к тебе домой приходили гости, ты начинал петь для них? Или ты был стеснительным, и кто-то должен был попросить тебя, чтобы ты спел?
Рафаэль: Нет, мои родители никогда не говорили мне: “Спой для них”. Никогда. Это было внутри меня. До того момента, как я решил, что буду им – артистом, что я родился артистом, я не злоупотреблял этим, и мои родители тоже, никогда они не просили меня спеть для кого-то.
Соледад: Я думаю, что в те годы принять решение стать артистом - это совсем не то, что сейчас, когда имеются социальные сети, когда можно в собственном доме снять какой-то фильм и послать его через интернет кому-нибудь.
Рафаэль: Конечно, тогда это было всё гораздо более серьёзным, более значимым, важным. Помню один случай, когда я первый раз поздно вернулся домой, я ведь ходил в театр каждый день. У меня не было денег, я подходил к театру и вставал перед его дверью. Даже если был аншлаг, всегда находилось какое-нибудь пустое кресло, и меня пропускали. И первый раз, когда я пришел поздно домой, был скандал достаточно громкий. Тогда я сказал маме, что она должна будет привыкнуть к этому, потому что я каждый день буду поздно возвращаться, так как я хочу стать артистом. И споры прекратились. Мама поняла, что это было моим решением, моей жизнью. И мама, и папа сделали тогда лучшее, что могли: дали мне возможность делать то, что я хочу. Они поверили в меня.
Соледад: Каким был этот мальчик 12-ти лет? Как он записал свой первый диск? Как это было? Или: где ты решил, что начнёшь свою профессиональную карьеру?
Рафаэль: Моя профессиональная карьера началась на фирме грамзаписи «Philips».
Соледад: Это поэтому твоё имя Raphael пишется через “ph”?
Рафаэль: Да, название фирмы повлияло. Я не знал тогда, что “ph” – это звук “f”, но у того, кто потом занялся моей карьерой и стал моим большим другом, я спросил: “Почему читается Филипс, если написано Пилипс?”. Он мне сказал, что это латинское обозначение звука «Ф». Он обозначается так и в латинском, и в английском, и французском языках, “ph” - это “f” . И, поскольку мне не хотелось использовать фамилию в моём имени артиста, я хотел иметь только имя РАФАЭЛЬ, я решил оставить одно имя, добавив к нему лишь одну букву, только само слово от этого становилось чуть длиннее.
Соледад: К тому же, это отличало бы тебя от других.
Рафаэль: Я тогда не думал об этом. Я просто хотел иметь одно имя: Рафаэль. Конечно, я имел в виду букву “f”, просто слово было бы чуть более коротким.
Соледад: Но это не первое твоё имя.
Рафаэль: Вообще меня зовут Мигель-Рафаэль.
Соледад: Артисты обычно используют два слова в своём псевдониме, но ты уже точно решил, что хотел иметь одно, и всё.
Рафаэль: Все артисты использовали два слова, а я сказал: “Хочу одно”.
Соледад: Итак, у тебя начался контракт с Филипсом, и вышел твой диск.
Рафаэль: Начался контракт с Филпсом, и мне нужно было услышать свой голос, записанный через микрофон. До этого я никогда не слышал его в записи, я просто испугался. Я сказал: “Это не мой голос”. Он мне показался очень не похожим на мой. Потом, когда я к нему привык, я дал согласие сотрудничать с Филипсом. И мой первый успех тоже был связан с этой фирмой. Песня называлась “Tu cupido”, затем ещё одна – “Inmencidad” – одна из самых значимых моих песен. Потом я стал исполнять Мануэля Алехандро.
Соледад: Ты продолжаешь работать с ним?
Рафаэль: Да, продолжаю. Правда, последнее время он стал более ленивым, но я по-прежнему считаю его своим основным композитором.
Соледад: Ты сам никогда не сочинял для себя песни? Ты всегда пел то, что для тебя писали другие?
Рафаэль: Постараюсь объяснить тебе, чтобы ты поняла. Как композитор я не достаточно хорош, чтобы сочинять песни для Рафаэля. Я это понимаю и хочу, чтобы для меня писали лучшие. То есть: Вы умеете сочинять песни, а я умею исполнять их. Дайте их мне, и я буду петь их.
Соледад: Каковы критерии отбора?
Рафаэль: Это та песня, от которой мурашки по коже. Когда я пою её, я передаю это состояние.
Соледад: Мы сейчас смотрим твоё выступление на фестивале “Евровидение”, ты пел “Yo soy aquel”, это 1966. (Эта песня звучит на 8-ой минуте разговора).
Рафаэль: Это моё первое участие в том фестивале. Я был там два раза.
Соледад: И как это было? Расскажи нам, что ты чувствовал в тот день? Ты в то время уже привык к успеху?
Рафаэль: Не совсем так, как ты сказала. К этому я вообще никогда не привыкал. Я во многом ещё только начинаю. На протяжении всех этих лет я всё время чего-то познаю. Когда-нибудь я стану хорошим артистом. Это моя цель – стать артистом. Это то, чего я хочу - не певцом, а артистом. Это разные вещи.
Соледад: Тем не менее, этот голос, который мы сейчас слышим – это так важно, что ты обладаешь им. Твой голос. Ты учился пению?
Рафаэль: Нет, никогда. У меня однажды был спор, вернее, дискуссия с одним из певцов, чей голос считается одним из лучших в мире: с Альфредо Краусом. Он был моим большим поклонником, ему нравилось то, как я пою. Мы были соседями, жили не далеко друг от друга. Он тогда уже был очень известным. И однажды, выступая на TV, он сказал, что голос, который ему особенно нравился по красоте, по великолепию - мой голос, но потом он добавил: “Жаль только, что этот парнишка не научился петь. Ему бы тогда цены не было”. И однажды, встретившись с ним, я сказал ему: “Слава богу, что я так и не научился петь”. Он спросил, не обиделся ли я. Я сказал, что нет, не обиделся, но если бы я владел техникой пения, я не смог бы выдавать те фантазии голосом, как я это делаю, не владея необходимыми знаниями.
Соледад: Конечно, ты должен был бы всё время думать о том, как правильно петь.
Рафаэль: Я - как исполнитель фламенко. Я пою интуитивно.
Соледад: Почему ты не выбрал фламенко, а выбрал это?
Рафаэль: Потому что я не умею петь фламенко….
Соледад: В начале беседы ты сказал, что тебе нравится фольклор. Когда-нибудь ты выступал вместе с исполнителями народных песен?
Рафаэль: Конечно, и с Мерседес Соса (аргентинская певица, прим. переводчика), и со многими другими. Мерседес, ей очень нравилось то, как я пою, а я, разумеется, очень ценю её. Я приглашал её в Испанию, в свой театр. Я обожаю фольклор и иногда пью из этого источника. Я имею в виду не только латиноамериканскую народную музыку, но и испанскую, и то, как поют в Андалусии, ведь я андалузец до мозга костей. Вообще каждый из районов Испании имеет свою музыку. Французские народные песни, итальянские… Фольклор всех этих стран очень красивый. Из него можно позаимствовать многое.
Соледад: На кого ты ориентировался, когда выбрал эту профессию?
Рафаэль: Ни на кого. Было много артистов, которые мне нравились, конечно, но именно потому, что они мне нравились и потому, что я их очень уважал, я не хотел быть похожим на них, ни на кого. Мне не хотелось походить на тех, кем я восхищался. Это были: Пиаф… То есть они мне нравилось, но они пели, и я не хотел петь так, как они.
Соледад: Интуиция мне подсказывает, что уже в юности ты ясно представлял себе то, чего хотел.
Рафаэль: Да, я всегда хорошо себе представлял то, чего хотел.
Соледад: Ты – отец поп музыки. Особенно в Испании. Ты ведь был первым.
Рафаэль: Я думаю, что прийти вовремя, прийти в нужный момент – это важно. Иногда бывает, что целые десятилетия проходят без чего-то значимого. И вдруг появляются 2-3 вещи, которые потом и становятся знаковыми. Но в моём случае это была случайность. Слава богу, что мне выпала доля быть первым, но им мог стать и кто-то другой.
Соледад: Что об этом думала публика в тот момент? Ведь всегда, когда рождается что-то новое, это интересно.
Рафаэль: Мой способ держаться на сцене - не только петь, но и держаться в целом, - не имеет ничего общего с другими. Я отличаюсь. Обычно бывает кто-то ЗА, а кто-то ПРОТИВ, но оказалось, что все были ЗА.
Соледад: Как ты реагировал, если кто-то иногда был ПРОТИВ? Иногда бывают артисты, которым кажется, что к ним несправедливы.
Рафаэль: Я нормально реагировал. Я такой, какой есть. Если кому-то нравится то, что я делаю - хорошо, если же нет - что же, жалко. Может, со временем что-то изменится?
Соледад: Ты понравился стольким людям! Сколько дисков ты продал? 50 млн.? Урановый диск - это сколько миллионов?
Рафаэль: Урановый диск – это 50 млн. проданных копий. Но, кроме этого, было продано ещё очень много дисков. Я всю жизнь посвятил этому. У меня больше 100 оригинальных дисков.
Соледад: Ты выступаешь 55 лет?
Рафаэль: Да, 55.
Соледад: Невероятно!
Рафаэль: Это с того момента, как я получил свидетельство профессионального артиста. Тогда выдавали такие свидетельства, но для этого нужно было пройти экзамены. Так же, как и на архитектора, например. Мне выдали такое свидетельство с разрешения моего отца, потому что я не был ещё совершеннолетним, мне было 16 лет. Я работал в местах, откуда приходилось возвращаться поздно. Нужно было, чтобы все документы были в порядке.
Соледад: Как тебе удаётся поддерживать такую долгую карьеру и казаться всё время мальчиком? Ты всегда говоришь, что только начинаешь своё дело.
Рафаэль: Соледад, просто нужно всё делать с большим желанием, чувством и надеждой, быть очень требовательным к себе. И не удовлетворяться тем, что имеешь. Бывает, ты говоришь кому-то: “Cмотри, как здорово у меня что-то выходит…”. Не надо этого делать. Ты всегда должен стремиться к совершенствованию, то есть ты должен говорить себе, что можешь сделать что-то лучше. И это очень важно. Франк Пурсель, чудесный французский музыкант, с оркестром которого я выступал в то время, однажды очень обиделся на меня и уехал во Францию, потому что со мной, как он говорил, всегда дискуссии. Он говорил мне на французском: “Как здорово сегодня ты выступил!”. А я ему: “Да, это сегодня, а что будет завтра?” (они оба смеются). Я всегда в конце говорил, что что-то у меня прошло плохо, и всегда винил себя во всём.
Соледад: Я в чем-то согласна с тобой. Сегодня эта программа полностью посвящена тебе, но обычно мы приглашаем ведущего, которого зовут Марсело… Мы должны послать ему привет - он берёт интервью у других артистов, которым предстоит выйти на другую сцену в студии. Сейчас мы должны прервать нашу беседу на чуть-чуть, чтобы он объявил людям, что их ждут ещё и другие встречи, а потом продолжим наш разговор.
Мы немножко завидуем тебе, потому что ты выступал с Росио Дуркаль. У нас есть одна твоя запись с ней. Что ты можешь сказать о Росио?
Рафаэль: Мы с Мариеттой были ооооооооочень большими друзьями с юности, мы ездили на работу в одном автобусе, много раз она оплачивала мне поездки на метро…
Соледад: Хорошо, потом ты поведаешь нам свои истории…
Рафаэль: Нет, я уже закончил.
Соледад: Ею я тоже очень восхищаюсь. Но давай прервёмся на короткое время и посмотрим запись с ней.
Звучит “Que sabe nadie”.
Предлагаем вам вторую часть интервью, которое в апреле этого года дал Рафаэль известной аргентинской певице и телеведущей Соледад Пасторутти. Вся эта часть беседы длится 11 минут. Обратите, пожалуйста, внимание на то, что на исходе 5-ой минуты в программу встроен архивный ролик 1968 г., где легендарный телеведущий Пипо Мансера в одной из своих программ «Sábados circulares» берёт у Рафаэля интервью в его квартире, в которой он проживал, снимаясь в нашем любимом фильме «Пусть говорят». Эта архивная запись – настоящий сюрприз. В конце этой части беседы звучит песня «La Fuerza del corazón» в исполнении Рафаэля и Алехандро Санса (2012г.).
Соледад: Мы продолжаем наслаждаться беседой с Рафаэлем, и даже вне студии слышим от него много всяких историй. Вот диск, который он привёз, чтобы представить его и в Аргентине тоже.
Рафаэль: «De amor y desamor».
Соледад: Ты считал, сколько дисков ты выпустил?
Рафаэль: Нет, я этого не помню, потому что есть диски оригинальные, есть те, которые включают разные хиты и переиздаются, есть диски с песнями, которые я заново записываю, не просто совершенствую звучание, а заново записываю.
Соледад: Старые песни?
Рафаэль: Некоторые из старых, ведь диск состоит из 12 песен. Из них выбираются три, для того, чтобы крутить их на радио и в студиях, а остальные забываются, и сейчас эти оставшиеся 9 и 9 и 9 я перезаписываю, потому что за эти годы я многому научился, и у меня всё выходит лучше. Кроме того, я записываю их с симфоническим оркестром.
Соледад: Да. На этом диске тебе аккомпанирует Симфонический Оркестр Испанского Радио и ТВ. Что подтолкнуло тебя к этому проекту, почему ты захотел, чтобы оркестр принял участие в нём? И почему песни этого диска ты называешь драгоценностями твоей короны?
Рафаэль: Потому что все они – драгоценности моей короны, я их так называю, это самые важные песни, их много. Разумеется, это в шутку. Почему я решил так сделать? Потому что так должно быть. Моё следующее турне будет проходить в сопровождении симфонического оркестра. Повсюду. С этим оркестром я могу выступать и в Мексике, это мог бы быть и Париж. Почему так? Потому что так должно быть. Моё творчество – оно такое, оно должно быть таким. Потому что я должен и могу это сделать. Какая необходимость в том, чтобы снова записать эти песни, ели можно просто оставить их и усовершенствовать их звучание? Но тогда остаются и дефекты тоже.
Соледад: Ты всегда считаешь, что можешь сделать что-то лучше.
Рафаэль: Да, но я предпочитаю это сделать заново. Я могу это сделать, потому что, если, скажем, у человека нет голоса, этого сделать нельзя, но, поскольку я могу, я это делаю.
Соледад: У тебя столько Золотых и Платиновых дисков… Что тебе остаётся ещё сделать? Я знаю, что ты всё время стремишься к новому, стараешься совершенствоваться…
Рафаэль: Мне предстоит ещё сделать всё.
Соледад: Но ты выступал в Madison Square Garden, в парижской Олимпии…
Рафаэль: И не один раз. Мне нужно побывать там ещё, в каждом месте ещё по разу и спеть ещё лучше. Этого всегда не хватает. Сколько лет я пою в Испании? Каждый год. И иногда по целому месяцу в одном театре.
Соледад: Как ты себя чувствуешь, когда поёшь в твоей родной стране? Ты по-прежнему для них всё тот же мальчик?
Рафаэль: Нет, думаю, что уже не мальчик.
Соледад: Я имею в виду ту любовь, которую они питают к тебе.
Рафаэль: В смысле «любимчик»? Да, я один из любимчиков, и это на протяжении многих лет.
Соледад: Ты чувствуешь какое-то особое волнение, когда поёшь в Испании?
Рафаэль: Да, но знаешь, к счастью, я чувствую, что меня принимают за родного везде, где я бываю. Я путешествую по всему миру с юности, с 16 лет, и везде ко мне относятся очень хорошо. Я везде чувствую себя, как дома. Каждый раз, когда я приезжаю в какое-то место, я не испытываю тоски, потому что я уже был в этом месте много раз.
Соледад: Ты в 9 лет начал выезжать, так что для тебя, наверное, это всё естественно, ты родился с этим… Ты никогда не думал заняться чем-то другим? Или у тебя просто не было времени для этого?
Рафаэль: Ни времени, ни желания. Я всегда хотел делать то, что делаю и, к счастью, я один из тех, кто встаёт по утрам для того, чтобы наслаждаться жизнью.
Соледад: Я советую многим молодым людям, которые нас сейчас смотрят, которые начинают свою карьеру музыкантов в этой стране, послушать это, потому что иногда многие артисты, я чувствую, выбирают эту профессию, видя чей-то результат, а не потому, что нуждаются в ней.
Рафаэль: В этом заключается большая проблема.
Соледад: Ты – хороший пример. Ты делаешь то, что тебе нравится. Ты этим наслаждаешься и, как ты это сказал раньше, думаешь, о чём хочешь и делаешь, что хочешь.
Рафаэль: Я делаю и всегда делал то, что мне нравилось. Никогда я не был вынужден делать то, чего не хотел. Ко мне часто поступали разные предложения, и фирмы грамзаписи, когда менялась мода, мне говорили: «Как ты смотришь на то, если ты споёшь вот это, например, тогда будет…». Я имел смелость говорить им: нет.
Соледад: Ой, как это трудно…
Рафаэль: Я знаю, что я должен делать, и на этом стою.
Соледад: Когда тебе было 20 лет, ты приехал впервые в Аргентину. У тебя остались какие-нибудь воспоминания о Пипо Мансера? У нас есть запись с ним.
Рафаэль: Много, очень много воспоминаний. Я даже годы путаю, ведь я приезжаю сюда уже 49 лет. А сейчас у меня был перерыв 2 года, то есть 3 года меня не было здесь.
Соледад: Я хочу предложить тебе- мне говорят, что ты тоже можешь посмотреть это, - это запись 1968 г., когда Пипо Мансера брал у тебя интервью. Он разбудил тебя, ты брился, вы вместе пили кофе, и столько всего интересного было..., давай посмотрим.
Рафаэль: Да, это я помню, я брился.
Ролик 1968 г., программа «Sábados circulares», ведущий Пипо Мансера: … Это фильм совместного производства, аргентинско-испанский, и звезда международного уровня, Рафаэль, приехал сниматься в нём в Буэнос Айрес… (Глядя на Рафаэля) Он уже надел халат.
– Как дела, Рафаэль?
– Хорошо, а ты как?
– Ты ещё сонный?
– Немножко, немножко. Доброе утро! (обращаясь к зрителям).
– Ты еще не брился. Хочешь, чтобы мы дали тебе немного времени?
– Я ещё не брился. Одну минуточку, и я побреюсь.
– Нет, нет, нет, мы хотим посмотреть, как ты бреешься.
Рафаэль: Тот фильм назвали по-другому, его назвали «Пусть говорят».
Продолжение ролика:
– Это произносится rasurando? (от гл. "бриться")
- Да это произносится rasurando.
– А ты продолжай бриться, продолжай…
Далее на кухне:
– Рафаэль, мне только кофе.
– Только кофе? И ложечку?
- Да, и ложечку, но сахара чуть-чуть, от него толстеют.
– Тогда совсем без сахара.
– Да, тогда совсем без него. Отлично. Сколько ты весишь, Рафаэль?
– Я? 62 - 63. Не смотри на эту рубашку, она мне велика.
– Ты только что приехал из Франции, ты был в Париже и выступал в Олимпии. Если ты мне позволишь, я попрошу тебя об одном деле?
– Ты хочешь, чтобы я спел на французском?
– Да.
– Пошли в комнату.
Звучит магнитофон с записью песни «Пусть говорят» на французском языке.
Рафаэль: Как звучал этот аппарат!
Соледад: Как ты смотришь на себя спустя столько лет? Этот мальчик - тебе он кажется другим человеком? Ребенком?
Рафаэль: У меня всё это вызывает… есть такое слово: нежность. Я был ещё ребёнком. Но как плохо звучал тот аппарат! Видишь, я замечаю дефекты.
Соледад: Но сегодня, с новыми технологиями, тоже не всегда всё звучит хорошо. Добавляя к сказанному, ты играл в театре?
Рафаэль: Я сыграл роль доктора Джекилла и мистера Хайда. Я ещё вернусь к этой роли. Когда понизят налог на культуру.
Соледад: Ты хочешь сделать это лучше?
Рафаэль: Конечно, особенно, если учесть, что я начал играть эту роль в неблагоприятный момент для себя. И когда я заканчивал играть - хотя я так и не закончил, - мне сделали трансплантацию. Поэтому я очень заинтересован в том, чтобы снова сыграть в этом спектакле.
Соледад: Ты, как крепкий дуб, тебе было очень плохо тогда.
Рафаэль: Но я не сдавался. Сдаться – это значит дать себя победить. Надо идти всё время вперёд, вперёд и вперёд.
Соледад: Вперёд, это заметно по тебе. Я бы хотела, чтобы ты рассказал о всех фильмах, в которых ты снялся.
Рафаэль: Я только что закончил сниматься в фильме Алекса де ла Иглесиа.
Соледад: Да, мы в курсе всего этого, потому что ты – кумир здесь, тебя очень любят в Аргентине. Сейчас мы прервёмся на короткое время, но я хочу попросить тебя посвятить ещё немного времени нам, чтобы продолжить беседу, потому что люди по ту сторону экрана очень хорошо себя чувствуют, слушая нас. Я уверена в этом. И давай посмотрим, как ты поёшь с Алехандро Сансом, «La fuerza del corazón», если ты не против.
Рафаэль: Эта песня уже более современная.
Соледад: Да, более современная. Но это для того, чтобы люди увидели человека, который начал свою карьеру в 9 лет и продолжает выступать, кроме того, он окружает себя музыкой современной.
Рафаэль: Конечно, нужно идти в ногу со временем.
Соледад: И ты ничего не боишься?
Рафаэль: Я боюсь только болезней и всяких таких вещей. Ничего остального я не боюсь.
Соледад: Как хорошо. Давай насладимся этой песней.
Звучит «La fuerza del corazón».
“Ecos de mi tierra”, часть III, предпоследняя.
Соледад: Вы смотрите общественное телевидение. Если вы только что начали смотреть телевизор, вы пропустили две части этой чудесной беседы нашего специального выпуска программы “Ecos de mi tierra” с Рафаэлем, который приехал к нам в гости. (Обращаясь к нему) Что ты чувствуешь, когда тебя приглашают на ТВ? Тебе это доставляет удовольствие, или тебе это не нравится и ты делаешь это ради какой-нибудь рекламы?
Рафаэль: Это то, что мне даётся хуже всего, прежде всего потому, что это утомительно. Я должен рассказывать об одних и тех же вещах. Правда, я стараюсь говорить об одном и том же, но с разных точек зрения. Многие ведущие мне говорят: «Тебя всё время спрашивают об одном и том же». Это так, но у каждого есть свои нюансы. Каждый задаёт вопросы по-своему.
Соледад: Кроме того, тот, кто отвечает на них, он тоже не всегда один и тот же.
Рафаэль: Конечно, всё зависит от конкретного момента и многого другого.
Соледад: Ты всегда поёшь о любви. Ты ревнивый в личной жизни?
Рафаэль: Да. Но не так, чтобы уж слишком. Я могу спокойно говорить о жене, о детях...
Соледад: Я спрашиваю тебя об этом, потому что твой брак – успешный, вы живете вместе более 30 лет.
Рафаэль: 42 года.
Соледад: 42 года уже? С Наталией Фигероа. Я правильно произношу её фамилию? И у тебя уже есть внуки, они зовут тебя по имени - Рафаэль.
Рафаэль: Это дети моих детей.
Соледад: Прекрасно, ты прав.
Рафаэль: Я открою тебе тайну. Почему они меня зовут Рафаэлем? Потому что я их зову по их именам. Я им говорю: Мануэла, подойди сюда, или: Николас… И они мне отвечают: Да, Рафаэль. Никаких таких слов типа: скажи мне, дедушка… Я и не похож на дедушку.
Соледад: Это правда. Как проходила твоя свадьба в Венеции? Как ты её пережил? Я думаю, её переживали все.
На экране появляются фотографии свадьбы Рафаэля и Наталии, также семейные фото.
Рафаэль: Мы очень боялись, что нас засекут папарацци, но нам удалось устроить спокойную свадьбу.
Соледад: Когда открылись двери церкви, они сделали несколько фотографий, и всё?
Рафаэль: Да, когда мы вышли из церкви, они нас сфотографировали, это была их работа, для этого они и приехали из Испании. А потом в прессе появились репортажи об этом. Позже появились репортажи о рождении первого ребёнка, затем второго, а потом и третьего. И всё, поскольку больше детей не было. Производство закончилось (смеётся).
Соледад: Очень хорошо, правильно. Ты наслаждаешься тем, что у тебя есть семья?
Рафаэль: Да, очень
Соледад: Или ты все время работаешь?
Рафаэль: Нет, нет. Для того, чтобы семья была с тобой, совсем не обязательно, чтобы она тебя сопровождала повсюду.
Соледад: Кто-нибудь из твоих детей посвятил себя музыке?
Рафаэль: Конкретно музыке – младший сын, Мануэль, и в настоящее время он работает со мной. Это он сейчас занимается выпуском моих дисков и всякими подобными вещами.
Соледад: Ты снялся во многих фильмах, в основном, как певец.
Рафаэль: Да, в моей жизни был такой период, я снялся в нескольких фильмах, они были романтическими, и всегда в конце фильма у меня умирала невеста, и я исполнял грустную песню. Но только что я снялся в фильме Алекса де ла Иглесиа, это полная противоположность моим прежним ролям в кино. Это то, чего мне никогда не приходилось делать раньше.
Соледад: Но в этом фильме ты тоже будешь петь, и это комедия.
Рафаэль: Это комедия совершенно невероятная, сумасшедшая.
Соледад: Это присуще ему.
Рафаэль: Нет, здесь нет крови.
Соледад: Нет? Это хорошо.
Рафаэль: Это фильм, в котором с героями происходят самые невероятные вещи. Я играю человека очень плохого, отрицательного, и моя роль меня очень увлекает. Также, как и роли Доктора Джекила и мистера Хайда. Джекил был банальным человеком, а Хайд – это глыба.
Соледад: Как люди относятся к тебе – человеку, а не певцу? Как они тебя принимают?
Рафаэль: Очень хорошо, в целом хорошо. Конечно, мне пришлось понервничать, когда я играл Джекила. Потому что вдруг я подумал, что в разгар спектакля, когда, согласно роли, мне нужно будет кого-нибудь убить, и в этот момент кто-то может крикнуть: “Спой Yo soy aquel”. Тогда всё будет испорчено. Но, слава богу, никто ничего такого ни разу не крикнул.
Соледад: Когда появляются проекты такого типа, это твои идеи? Ты их ищешь?
Рафаэль: Да, я их ищу и провоцирую.
Соледад: Давай посмотрим трейлер фильма. И расскажи нам немного о том, что мы видим сейчас.
На экране кадры хроники, в которой появляются участники фильма.
Рафаэль: Это презентация актёров, когда мы начинали съёмки. А это Алекс де ла Иглесиа, мой друг Алекс, он баск.
Соледад: Разве до презентации фильма вы не работали вместе?
Рафаэль: Алекс – мой большой поклонник, всю жизнь.
Соледад: Да, но предыдущий фильм…
Рафаэль: Он воздал мне дань уважения в фильме “Печальная баллада для трубы”.
Соледад: Какие у вас отношения друг с другом?
Рафаэль: Очень хорошие. Он готовит для меня ещё что-то. Конечно, это может быть реализовано не сейчас, возможно, года через полтора или два.
Соледад: Очень хорошо. А этот фильм, когда мы его увидим?
Рафаэль: В Испании премьера пройдёт, кажется, в октябре. Это последняя информация, которой я располагаю. Я закончил сниматься всего лишь неделю назад.
Соледад: И как это было? Сколько времени ты снимался? Тебе приходилось рано вставать?
Рафаэль: Это да.
Соледад: Место съёмок находилось рядом с твоим домом?
Рафаэль: Да, это был телевизионный павильон, который в настоящее время не используется, он находится всего в 5 минутах езды на машине от моего дома, но я всегда приезжал полусонный.
Соледад: Ты приезжал, и тебя начинали гримировать, готовить к съемкам, наверное, час.
Был ведь ещё один фильм, телефильм, очень известный “Una historia de superación personal” (История преодоления себя), кажется, он вышел в 2002.
Рафаэль: Нет не в 2002 , ведь меня оперировали в 2003. Он вышел, наверное, в 2005. Он был хорошо снят. Со мной проводились консультации, всё было сделано с моего разрешения. Актёр сыграл великолепно. Его зовут Хуан Рибо. Когда он приходил ко мне, я ему говорил “Ты не подражай мне, играй меня, но не имитируй”. Он принял к сведению мои слова, и всё у него получилось великолепно.
Соледад: Ты ведь был на краю жизни. Как это было? В чём ты изменился? Какой опыт ты приобрёл?
Рафаэль: Опыт такой: я хочу жить. Каждый день я прилагаю к этому усилия. То, что было, я уже прошёл, и мне это не понравилось. Тот этап пройден, и хорошо, что пройден, что всё закончилось хорошо. Теперь я борюсь за то, чтобы продолжать своё присутствие здесь.
Соледад: Мы должны ещё раз прерваться на некоторое время, и хотим предложить одну запись, она особенная. Это песня “Escándalo”, 90-е годы, если я не ошибаюсь. Её я помню хорошо, и, наверное, нет такого человека, кто бы не знал её.
Рафаэль: Там есть мальчик, который там выходит и танцует, это мой сын, Мануэль.
Соледад: Это тот, который в платочке?
Рафаэль: Он в перевёрнутой шапочке, мой сын Мануэль.
Соледад: Давайте посмотрим видео. Прервёмся на некоторое время и попросим зрителей оставаться с нами, ведь нас ждёт ещё кусочек беседы с Рафаэлем. Затем наше время закончится.
Звучит песня “Escándalo”.
“Ecos de mi tierra”. Часть IV, заключительная.
Соледад: Мы возвращаемся к нашей беседе, это последняя часть “Ecos de mi tierra”, а потом мы тебя отпустим, чтобы у тебя была возможность получить удовольствие от этого визита в Аргентину. Мы хотим воспользоваться твоим приходом в студию, ведь есть ещё столько всего, о чём ты можешь поведать нам, рассказать. Давай продолжим разговор о кино, о твоих фильмах. Они произвели фурор, ты имел успех во многих странах. Как ты думаешь, где у тебя был максимальный успех? Где это было?
Рафаэль: Он у меня впереди. Я серьёзно. Всё хорошее и чудесное – ещё впереди. Это всегда так. Если меня не спрашивают, я никогда не рассказываю свою историю. Никогда не говорю: “Я был, я сделал”. Я говорю: “Я сделаю, я поеду”. Для меня прошлое прошло, и мне не о чем жалеть, даже о трансплантации. Я всегда смотрю вперёд.
Соледад: Очень хорошо, но я должна спрашивать тебя о прошлом. Если что-то тебе не понравится в вопросах, можешь не отвечать.
Рафаэль: Я понимаю, но сам я никогда не говорю о прошлом, только если меня спрашивают об этом.
Соледад: Великолепно. Ты помнишь о твоём первом успехе в кино? Как ты его пережил?
Рафаэль: “Cuando tú no estás” имел большой успех. Очень большой и огромный кино-успех мне принёс “Digan lo que digan”, особенно в России. А для меня самым любимым стал “El golfo” и также "Sin un adiós".
НА ЭКРАНЕ КАДРЫ ИЗ ФИЛЬМА “CUANDO TÚ NO ESTÁS”.
Соледад: “El golfo” – это тот, где ты в лодке? В Акапулько? В Мексике у тебя был большой успех. Дело в том, что испанцы просто убивают мексиканцев наповал.
КАДРЫ ИЗ ФИЛЬМА “EL GOLFO”.
Рафаэль: В каком смысле?
Соледад: В хорошем, конечно. В Мексике очень уважают испанцев.
Рафаэль: В целом в Америке испанцев всегда хорошо принимают. Это взаимно. Нам, испанцам, очень нравится музыка американская, латиноамериканская, очень. Я помню, когда я был маленьким, кумиром в Испании был Хорхе Негретте, мексиканец. Также Кантифлас. Нас разделяет довольно большой океан, но мы очень похожи друг на друга.
Соледад: Я записала диск с Ниньа Пастори, и я прочувствовала это, исполняя песни вместе с ней. Мы стали почти сёстрами.
Рафаэль: Она тоже из Андалусии.
Соледад: За всей этой любовью к тебе, и за всем тем, что происходило с тобой здесь, в Аргентине, и вообще во всех латиноамериканских странах, где тебе страстно аплодировали, был ли какой-нибудь момент, когда ты не мог поверить в то, что происходит?
Рафаэль: Такое происходило много раз. Позавчера, например, в Тукумане. Я подумал, что такого не может быть. Какое огромное воодушевление людей! Невероятно, это просто чудо!
Соледад: Это то, что больше всего тебя потрясает как артиста?
Рафаэль: То, что меня потрясает каждый день – это реакция публики.
Соледад: Для тебя это необходимо, чтобы был такой вот ответ со стороны зрителей?
Рафаэль: Не знаю.
Соледад: Мы раньше говорили о том, что во время концерта ты не пользуешься наушниками.
Рафаэль: Нет, совсем не пользуюсь, они отдаляют меня от публики. Есть певцы (обращаясь к зрителям), которые надевают на уши специальные наушники, и тогда они слышат только себя. Они такие эгоисты (смеётся), что слышат только себя. А публике не нравится, когда она видит эти наушники, потому что ты, например, поёшь о любви, и при этом всё время трогаешь эти наушники, ты выводишь зрителей из происходящего в зале, абсолютно. Тот, кто думает, что нужно делать именно так - пусть думает, это его проблема.
Соледад: Ты никогда не останавливался? Никогда, если, конечно не иметь в виду ситуации со здоровьем?
Рафаэль: Проблема со здоровьем меня остановила на короткое время. Трансплантация была у меня 1 апреля. Только что исполнилось 12 лет с того момента, но в конце мая я уже записывал диск “De vuelta”. В сентябре я уже в Сарсуэле – в театре, где когда-то состоялся мой дебют, первый концерт моей жизни. Это лучший театр Испании, вместе с Лисео. Прошли май, июнь, июль, август…, 25 сентября я уже снова пел, спустя 4,5 месяца!
Соледад: Это вообще ничто. И, знаешь, мне люди тоже говорили… У меня есть две дочери, я выступала на восьмом месяце беременности, родилась первая дочь, и через месяц я снова вышла на сцену, а потом так и пошло.
Рафаэль: Всё зависит от того, как ты себя чувствуешь.
Соледад: У тебя никогда не было проблем с голосом? Ничего такого?
Рафаэль: Нет, иногда я простужался, конечно, бывало, но серьезных проблем не было.
Соледад: Ты всегда такой оптимист…, ты смотришь на жизнь с этой позиции.
Рафаэль: Нужно быть таким, Соледад, потому что жить что по-другому – плохо. Быть негативным, пессимистом, огорчаться… нет, лучше уж нет.
Соледад: Я получила огромное удовольствие, разговаривая с тобой, я ещё продолжила бы. Полагаю, что публика по ту сторону экранов чувствует то же самое, все аргентинские семьи, ведь нас смотрят повсюду, во всех уголках Аргентины, и в провинции тоже, хотя иногда кажется, что это так далеко, хотя это близко.
Рафаэль: Знаешь, почему в Америке, в Испании и везде, где я бываю, меня принимают за родного? Потому что я езжу и в маленькие города тоже. Я хочу, чтобы люди в глубинке меня видели вживую, а не только по ТВ.
Соледад: Чтобы они тебя видели, чтобы они могли попросить у тебя автограф...
Рафаэль: Чтобы они меня видели лично, таким, какой я есть: высоким или невысоким, но чтобы видели. Это всегда было постоянным желанием моей жизни. И это помогало мне всегда оставаться в сердцах людей.
Соледад: Я тебе очень благодарна за этот визит. Эта беседа была прекрасной во всех смыслах.
Рафаэль: Для меня это тоже удовольствие. Эту студию открыл я, это было несколько веков назад (смеётся).
Соледад: Да, я сказала об этом, когда мы начинали это интервью, но мы не поговорили об этом.
Рафаэль: Когда я вошёл, я сказал себе: “Я помню эту студию”.
Соледад: Ты её открыл в 1978?
Рафаэль: Да, мне сказали, что в 1978, хотя я сам не помню конкретный год.
Соледад: Тебе передаёт привет тот, кто вёл в тот день ту передачу, он нам позвонил. А я… я тоже приглашена сюда. Семь лет назад мы создали эту программу.
Рафаэль: Очень хорошо.
Соледад: Да, это хорошо, но для меня это не основное. Я пою и делаю то, о чём ты уже сказал: внедряюсь в глубинку.
Рафаэль: 7 лет вести программу – это много. Очень хорошо, поздравляю!
Соледад: Но сегодня у нас особая передача. И я чувствую, что мы сегодня узнали много интересного. Спасибо от всего сердца. Давай посмотрим на тебя, как ты выступаешь с “Mi gran noche” в Teatro de la Zazuela. И я хочу сказать людям, если у них не было возможности увидеть тебя на концерте, конечно, лучше, чтобы они увидели тебя лично, но это тоже способ приблизить тебя к людям.
Рафаэль: Меня нужно смотреть живьем, всегда.
Соледад: Я говорю то же самое людям, с которыми я общаюсь.
Рафаэль: Но ведь это правда.
Соледад: И эти люди говорят, особенно те, кто давно знаком с твоим творчеством: “О, Рафаэль! Он такой великий!” Есть люди, которые никогда не были на твоем концерте.
Рафаэль: Но ничего нельзя говорить о человеке, если ты его не видел. Нужно увидеть его, чтобы потом судить, нравится тебе он или нет.
Соледад: Ты ещё вернешься со своими концертами в Аргентину? Ты сейчас едешь в Чили?
Рафаэль: Да, сначала в Чили, потом в Перу, потом в Эквадор, потом в Коста Рику, в Мексику. Оттуда я возвращаюсь в Испанию, чтобы завершить это турне “De amor y desamor”, я его ещё не закончил. В июле я дебютирую с симфоническим оркестром. Начинается мой новый этап.
Соледад: Хорошо бы увидеть тебя ещё в Аргентине.
Рафаэль: Конечно, не сомневайся.
Соледад: Я не сомневаюсь.
Рафаэль: Главное – чтобы я хотел. Если я захочу, я смогу.
Соледад: Поняла. Тогда мы тебя увидим. Я буду следить за датами, которые будут появляться в СМИ. Ты присутствуешь в Твиттере, в Фэйсбуке?
Рафаэль: Да, да.
Соледад: Тогда я буду следить за этим. И вы тоже (обращаясь к зрителям) следите за нами… Как здорово, как волнительно! Всё, мы уходим. Я могла бы еще тысячу часов говорить, но нам пора заканчивать. Предлагаю вам послушать Рафаэля. Целую всех, и до следующей встречи.
Рафаэль: Чао.
Перевод Елены Абрамовой
