Новое и интересное / Nuevo e interesante

"Y ahora Sonsoles" – “А сейчас Сонсолес”, так называется программа, в которой принял участие Рафаэль. Передача с ним вышла в эфир 4 апреля, вела её постоянная ведущая Сонсолес Онега (Sonsoles Ónega). Симпатичная, обаятельная, очень непосредственная, она беседовала с Рафаэлем довольно долго. Однако канал Antena 3, транслирующий эту программу, не выкладывает свои выпуски в полном объёме у себя на платформе. Лишь отдельные фрагменты становятся доступными общественности на следующий день после выхода передачи в эфир. О том выпуске, в котором участвовал Рафаэль, было объявлено в соцсетях в день выхода передачи, буквально за несколько часов. Записать его не было возможности. В итоге, предлагаем вам посмотреть фрагменты, доступные всем, мы их объединили в один ролик. 

 

Кроме Рафаэля и Сонсолес  в этом видео участвуют Давид Бисбаль, певец, и Мануэль, сын легендарной ведущей Кончи Веласко.

 

Ещё  один небольшой ролик с фрагментами, найденными нами в соцсетях, мы представим вам в следующей публикации.

 

Сонсолес Онега: Сегодня я нервничаю. С тех пор, как 24 октября 2022 года появилась эта программа, у меня была одна мечта – чтобы этот артист (она указывает на фото Рафаэля за её спиной) сел бы на этот диван. Как вам повезло сегодня, включите Рафаэля, пусть он звучит (обращаясь к техподдержке).

 

 

Рафаэль: У вас тут все очень хорошо организовано и приготовлено.

 

Сонсолес Онега: Конечно, в любом случае это так. Но представь себе,  cколько материала о тебе имеется. Когда мне сказали: две тысячи или две с половиной, я сказала, что не будем считать.

 

Я нервничаю, потому что однажды ты сказал: “Журналисты всегда мне задают одни и те же вопросы”.  Сколько раз тебя спрашивали о том, что осталось от того Рафаэля Мартоса, паренька из Линареса с буквой “f” в имени. 

 

Рафаэль: Думаю, что, прежде всего, желание делать своё дело, желание быть новым среди новинок, продолжать поддерживать хорошую форму, чтобы устраивать хорошие концерты и, чтобы люди выходили после них довольные, чтобы не болеть и иметь возможность наслаждаться этим важным моментом, который я проживаю уже столько лет. Это чудесно. Я всегда бесконечно благодарен публике, потому что это всё – произведение и благосклонность публики.

 

Сонсолес Онега: Без сомнения. И сейчас мы это увидим, потому что феномен поклонников, присущий тебе, не все артисты имеют такое. Раньше ты назвал Пабло Лопеса, великолепного продюсера, композитора, автора твоего диска “Victoria”. 

 

Рафаэль: И певца.

 

Сонсолес Онега: И певца тоже… Это великолепная работа, плод вашего сотрудничества в течение двух лет. Между вами есть согласие.

 

Рафаэль: Тут и любовь, и терпение, и согласие, и много всего. Мы работаем. Бывают хорошие моменты, бывают не очень, но всегда надо решать их вместе. 

 

Сонсолес Онега: Наталия знала, что выходя замуж за Рафаэля, она принимала всё, что его окружает, включая публику? 

 

Рафаэль: Никогда я у неё об этом не спрашивал. Думаю, что она выходила замуж за меня, за Рафаэля Мартоса. Но дело в том, что она имела хорошие отношения с артистами и их миром. Наталия чудесная, ты это знаешь, ты с ней знакома. Мне повезло с ней, а ей со мной.

 

Сонсолес Онега: Конечно, разумеется, очень хорошо. Кроме того ей удалось или вам, как семье, удалось сделать так, чтобы ты тоже наслаждался присутствием твоих детей, хотя ты много гастролировал.

 

 

Рафаэль: Было время, когда мы походили на бродячий цирк, потому что мы путешествовали все вместе. Это были сложные времена, но она это всё устраивала чудесно.

 

Сонсолес Онега: Я говорю об этом, потому что такие популярные артисты, как ты, которые много гастролируют, часто пребывают вдали от дома, а потом сожалеют о том, что не видят своих детей. Но это не твой случай.

 

Рафаэль: Не мой, потому что я мог бы видеть их, и хорошо, чтобы я мог наслаждаться их присутствием ещё больше, но думаю, что мы это устраивали довольно хорошо. Я, то есть мы оба, придерживались идеи останавливаться надолго в каждом месте, которое нам нравилось, и когда была такая возможность. Мы довольно долго жили в США, в Майами, и дети там учились. В то время мы устраивали жизнь наоборот: летом уезжали в Испанию, а зимой я работал там (в Америке). В Мексике было так же. У нас был дом в Мехико, чтобы не находиться долго в отеле, потому что с детьми в отеле неудобно. Они учились там, а потом в Университете они учились в США. Мы сумели совместить наши дела.

 

Сонсолес Онега: Алехандра – свет твоих очей.

 

Рафаэль: Да, единственная дочка.

 

Сонсолес Онега: Поэтому другие дети не должны обижаться, потому что она девочка.

 

Рафаэль: Конечно, девочка.

 

Сонсолес Онега: Однажды в интервью ты сказал: Хочу иметь 8 детей. Но у тебя 8 внуков. Их 8.

 

Рафаэль: Внуков? Детей моих детей? Их 8.

 

Сонсолес Онега: У тебя не было восьмерых детей, как ты говорил, когда…

 

Рафаэль: Ну, у меня их 8+3= 11.

 

Сонсолес Онега: Очень хорошо. Дети твоих детей – это тоже твои дети.

 

Рафаэль: Конечно. 

 

Сонсолес Онега: И ты говорил Сусане Грисо, что они тебя не назвали дедушкой.

 

Рафаэль: Никогда они меня так не называли. И никто им об этом не говорил, они просто зовут меня по имени.

 

Сонсолес Онега: Рафаэль.

 

Рафаэль: Да, или так, как они хотят назвать меня в какой-то момент, потому что некоторые зовут меня по-другому.

 

Сонсолес Онега: Они знают, что ты – их дедушка?

 

Рафаэль: Конечно, отлично знают.

 

Сонсолес Онега: Ему исполнится 81 год, потому что 80 мы отмечали всей страной. Но в реальности в понедельник ему исполнился 21 год, это после пересадки ему печени.

 

Рафаэль: Да, в этот понедельник мне исполнился 21 год.

 

Сонсолес Онега: Твоя болезнь – это был самый тяжёлый период для твоей семьи?

 

Рафаэль: Без сомнения, да. Для моей семьи и для меня. Но знаешь, он был самым тяжёлым для меня, но и самым прекрасным тоже, потому что не каждый может сказать, что он заново родился. Есть песня, которую много лет назад мне написал Мануэль Алехандро, что является вполне нормальным и естественным. Она называется “Volveré a nacer” ("Вернусь к рождению"). Какое предвидение!

 

Сонсолес Онега: Абсолютное. И ты сильный. Те заботишься о себе, ты ведь сказал, что это важно, чтобы не заболеть, чтобы быть в полной форме и подниматься на сцены, чтобы продолжать любить. И ты никогда не устаёшь.

 

Рафаэль: Ну, я устаю, иногда устаю, конечно. Но когда я устаю, я ложусь и сплю. Тогда я отдыхаю, и всё. То есть я подхожу к моему прекраснейшему  возрасту, имея силу, и могу давать концерты, словно ничего не происходит.

 

Сонсолес Онега: Но это два с половиной часа на сцене, Рафаэль.

 

Рафаэль: Нет, это ровно два часа. Остальное всё экстра.

 

Сонсолес Онега: Здесь то же самое, но я заканчиваю без сил.

 

Рафаэль: Я тоже, я сказал тебе, что я тоже, но, когда ты выйдешь отсюда, иди отдыхать.

 

Сонсолес Онега: Да, в кроватку.

 

Рафаэль: Ну, если же ты сюда приходишь ради развлечения, это тоже хорошо, тогда…

 

Сонсолес Онега: Но я нервничаю.

 

 

Сонсолес Онега: Ты всё слышал, что тебе сказал Давид (обращаясь к Рафаэлю)? Это невероятно, что мы можем так контактировать сейчас. Полагаю, что для молодого артиста, как ты (обращаясь к Бисбалю), иметь такую карьеру, которая продолжается, не обрывается, как и карьера Рафаэля, это, как минимум цель любого артиста. Не так ли?

 

Давид Бисбаль: Ну, посмотрим. Думаю, что самое трудное, и Рафаэль это знает, - это сохранить со временем свой инструмент, особенно, имея такой разборчивый репертуар, как у Рафаэля, или такой, который мы тоже избрали для себя в начале нашей карьеры. В конце концов, ты понимаешь, что надо делать, чтобы петь эти песни, такие серьёзные на протяжении времени. Думаю, что лучшим примером в этом нам служит сам Рафаэль. Его песни не лёгкие для исполнения. Он это делал потрясающе на протяжении долгого времени. И сегодня продолжать видеть его на сцене – это удовольствие. То есть на самом деле это и есть наша цель, и я уверен, что он нам даст ещё несколько хороших советов. 

 

Сонсолес Онега: Ну, Рафаэль, дай хороший совет Бисбалю, чтобы его карьера тоже продлилась бы 60 лет и ещё столько, сколько останетс.

 

Рафаэль: Карьера Давида будет длиться столько, сколько он сам этого захочет, потому что он очень хорош, он замечательный, люди его обожают. Так что, удачи, друг мой, и всегда Palante (Вперёд). 

 

Давид Бисбаль: Всегда Palante, мне очень нравится, как Рафаэль говорит это слово, всегда Palante. Сонсолес, тебя я тоже крепко обнимаю. Рафаэль, ты знаешь, что  для меня всегда честь, когда мы совпадаем с тобой. Сегодня мы находимся здесь, с нашим товарищем, Хесусом Лопесом. Ты знаешь, что сегодня мы чествуем его. Он работал с тобой, и он рассказал мне несколько историй, связанных с тобой, когда ты преподал ему прекрасный урок, заполнив стадион Santiago Bernabeo! Сколько-то лет назад.

 

Рафаэль: В 1985.

 

Сонсолес Онега: Бисбаль тогда ещё даже не родился.

 

Давид Бисбаль: Точно. Не так просто заполнить Santiago Bernabeo. Рафаэль был одним из первых. И пусть он продолжает в том же духе, с той же силой и самоотдачей. Пока.

 

Сонсолес Онега: Спасибо, Давид. Послушай, не уходи пока. Рафаэль ты мне позволишь сказать ему одну вещь?

 

Рафаэль: Да, две вещи.

 

Сонсолес Онега: Давид, ты должен  приехать сюда, чтобы мы смогли увидеться. Как ты на это смотришь?

 

Давид Бисбаль: Да, конечно. Я уже ищу подходящее окошко, но, конечно. Сейчас мы должны будем отправиться за пределы нашей дорогой Испании, но, как только я вернусь, я был бы рад сесть рядом с тобой и очень хорошо побеседовать. 

 

Карлос Гарсиа Лопес: Сонсолес знает, что тебе очень нравится песня “Ajedrez” – “Шахматы”, и ей хочется поговорить с тобой на эту тему. Она знает, что ты обожаешь эту песню.

 

Давид Бисбаль: Шахматы – отличная песня, но, конечно же, мне хотелось бы побеседовать с тобой. Я соскучился по спокойным беседам, чтобы поговорить немного обо всём, об этой профессии, которая совсем непростая. Совершенно очевидно, что надо бороться, ежедневно бороться и со временем стараться улучшить твою же собственную версию исполнения.

 

Сонсолес Онега: Отлично, спасибо Давид. Он чудесный (обращаясь к Рафаэлю), я думала, что он придёт сюда, потому что здесь находишься ты. Рафаэль, ты свидетель… 

 

Рафаэль: Послушай, мы, артисты, обычно говорим, что нас пригласили на какое-то мероприятие. Вопрос: а кто там был? Это логично. Это всё равно, что тебе предложили контракт на телевидении. А какой канал? Или тебе предложили сняться в фильме. А кто режиссёр? Это логично.

 

Сонсолес Онега: Ты возвысил сегодняшнюю программу. Я хочу поблагодарить тебя особенно. Ты пришёл, значит, все остальные тоже придут.

 

Рафаэль: Ну, я очень рад. 

  

Рафаэль: Смотри, это было чествование Хоселито в Утиэле (Валенсия). Мы ехали в машине. Конча, я и шофёр, ехали на мероприятие, которое было организовано. Мы там танцевали. Конча тогда жила на ул. Онесимо Редондо, кажется, в доме № 20 или 22.

 

Мануэль (сын Кончи Веласко): № 20.

 

Рафаэль: На втором этаже. Я большой друг и вечный поклонник твоей матери.

 

Сонсолес Онега: Давай вспомним эпизод, который мы нашли.

 

Рафаэль: Давай.

 

Сонсолес Онега: Это очень хорошо, что делают дети.

 

Рафаэль: Да, конечно. Это пример, какой должен быть сын. Серьёзно.

 

Сонсолес Онега: Я тоже говорю об этом серьёзно. Он превосходно знает, что делала его мать. В твоём доме говорили о Рафаэле (обращаясь к Мануэлю)? В том, что на улице Онесимо Редондо, ну, или в любом другом?

 

Мануэль (сын Кончи Велвско): Напомню об одном моменте, когда пришёл Рафаэль с Наталией в дом, где жила моя мать, в один из тех вечеров, когда она чувствовала себя хорошо.  Он пришёл с диском “Victoria”, виниловой пластинкой. Мама мне сказала: “Принеси мне проигрыватель, я хочу послушать диск”. Я сказал ей: “Когда диск выйдет, я куплю тебе его в формате CD”. Она ответила: “Нет, я хочу послушать этот винил, который принёс Рафаэль”. Тогда я пошёл в магазин, купил проигрыватель, и на следующий же день мы слушали диск “Victoria”, и он всегда оставался в проигрывателе. Обложку от этого винила мы заключили в рамку и повесили над её головой, и  фотография обложки этого винила висела там над головой моей мамы до последнего дня.

 

Рафаэль: Мы были друзьями всю жизнь.

 

Сонсолес Онега: Конча Веласко спрашивала Рафаэля о том концерте в Москве, и я сказала ей: “Видишь, мы всегда спрашиваем об одном и том же”. И она мне ответила: “Мы же не будем говорить об инженерах, о них говорить не будем”.