Новое и интересное / Nuevo e interesante

Саломон Ачуэль: Похоже, что он подключился. Рафаэль!

Рафаэль: Доброе утро, добрый день.

Саломон Ачуэль: Как твои дела? Поздравляем тебя.

Рафаэль: Большое спасибо.

Саломон Ачуэль: Мы очень рады твоей премии “Любимый Cын Андалусии”. Золотая медаль у тебя уже есть. Рафаэль, что ты чувствуешь, получая эту награду от имени всех андалузцев?

Рафаэль: Я счастлив, счастлив. Это лучшее из того, чем могли меня премировать. Не знаю, я на седьмом небе.

Саломон Ачуэль: Тебе вдруг позвонили и сказали, что тебе присвоили звание “Любимого Сына Андалусии”, и в этот конкретный момент о ком ты подумал?

Рафаэль: О ком я подумал? О семье, а также, хочу это сказать, о своей публике. Мы, артисты, имеем обыкновение говорить такую фразу: моя публика. Плохо сказано, потому что публика – она всеобщая или ничья, она того, кого любят. Я тут же подумал о своей семье и о публике. Это то, ради чего я живу: ради моей семьи и ради людей.

Саломон Ачуэль: Люди, если говорить о Севилье, они, то есть публика, всегда с тобой. Карлос, когда Рафаэль выступал во Дворце Съездов в Севилье последний раз, сколько дней подряд он выходил на сцену? Три или четыре? Я уже сбился со счёта, зал все дни был заполнен полностью.

Карлос Оливеро: Так всегда будет, потому что Рафаэля здесь очень любят. Мы уже говорили об этом раньше. Если здесь не звучит “El tamborilero” Рафаэля, Рождество не начинается. Даже иллюминация не включается. Рафаэль, ты знаешь, что это так (все смеются). Знаешь? Ни большие универмаги, ничего… Как только ты скажешь "ро-по-пом-пом", даже если это будет 20 августа, сразу начнётся Рождество. Ты ведь знаешь это.

Рафаэль: Если кому-то придёт в голову поставить эту песню раньше, значит, Рождество начнётся раньше (все смеются).

Карлос Оливеро: Рафаэль возвращается в свой дом, потому что Севилья – это его дом.

Саломон Ачуэль: Это правда, правда.

Рафаэль: Да, абсолютно точно.

Саломон Ачуэль: Послушай, ты оооооочень закалённый человек, но ты будешь волноваться, когда тебе будут вручать премию в театре Маэстранса?

Рафаэль: Да что ж ты спрашиваешь-то?

Саломон Ачуэль: Ну, ты нервничаешь?

Рафаэль: Нет. Я не нервничаю, я счастлив. Я не могу нервничать. Раньше я был из тех, но это было давно, кто, выходя на сцену, очень нервничал и до 5-ой или 6-ой песни я не мог сконцентрироваться. После операции, после того, как мне сделали пересадку печени, то есть в течение уже 18 лет, я выхожу на сцену очень смело. Я спокойный, выхожу, чтобы наслаждаться концертом вместе со зрителями, чтобы хорошо провести время, так же, как и они.

Саломон Ачуэль: Чтобы наслаждаться каждой минутой.

Рафаэль: Думаю, что это заметно.

Саломон Ачуэль: Да.

Карлос Оливеро: На твоём последнем концерте здесь в Севилье я был с одним моим хорошим другом, которого мы оба знаем, Доминго Гарсиа. И скажу тебе такую вещь: я очень хочу ещё побывать на твоём концерте в Севилье, так же с ним, с Доминго, если это будет возможно. Ты не знаешь, как мы будем наслаждаться и танцевать! Хотя вставать мы не сможем, потому что нас ругают за это, но насладимся мы по полной программе. Мы очень хотим, чтобы это опять произошло. Рафаэль, не знаю, могу ли я потянуть тебя за язык и спросить такую вещь: будет ли что-то особенное во время вручения тебе этого титула?

Рафаэль: Откуда же я могу это знать? Откуда мне знать?

Саломон Ачуэль: Ладно, хватит. В воскресенье узнаем.

Карлос Оливеро: Хорошо, пока остановимся на этом.

Саломон Ачуэль: Ладно, развей ещё одно моё сомнение, и мы оставим тебя в покое.

Рафаэль: Я мог бы тебе сказать что-то о своём концерте, что-то о нём, но о такой вещи, которая идёт от сердца, это чувства… Публика меня любит, а я люблю её… Не знаю, что может произойти.

Саломон Ачуэль: Последний вопрос. Правда, правда, последний. День вручения премий Premios Radiolé во Дворце Съездов. В одной машине сидели Рафаэль и Карлос Оливеро. Не знаю, сколько времени вы там были, понятия не имею. О чём вы говорили там так долго?

Карлос Оливеро: Рафаэль, если бы ты знал, сколько раз меня спрашивали об этом, и не перестают спрашивать (смеётся).

Рафаэль: Ну, я всегда говорю о кораблях (в шутку, имея в виду, что они говорили о чём-то своём - прим. переводчика).

Карлос Оливеро: Это правда, мы говорили о кораблях, правильно.

Рафаэль: Я всегда говорю о кораблях, потому что я всегда хочу, чтобы у моих друзей были бы лучшие корабли (смеётся).

Карлос Оливеро: Рафаэль, мы целуем тебя и обнимаем. Мы очень любим тебя.

Саломон Ачуэль: И мы очень рады за тебя, очень, очень...

Карлос Оливеро: Мы хотим, чтобы ты получил большое удовольствие от пребывания в Севилье в это воскресенье, когда ты будешь здесь.

Саломон Ачуэль: Обнимаем, крепко обнимаем тебя.

Рафаэль: И я крепко обнимаю.

Саломон Ачуэль: Спасибо.

Рафаэль: Вперёд, Севилья!

Саломон Ачуэль: Пока, Рафаэль.