Pontevedra. Аgosto 2009
Думаю, пора приступить к рассказу, который в силу ряда некоторых, весьма объективных, да и субъективных причин был отложен. Но, видит Бог, не по моей вине. Так что те, кто реально заинтересован в истории фестиваля, не держите, пожалуйста, на меня зла. Ну, а всем остальным в любом случае будет безразлично, что и где происходит с Рафаэлем, поэтому эта задержка их не тронет тем паче. Итак, речь пойдет о событиях 12-14 августа. Место действия – удивительнейший край, Галисия, побережье Атлантического океана.
Я приняла решение поехать туда по нескольким причинам. Одна из них уже упоминалась – я внезапно осознала, что очень давно не слышала Рафаэля. И хотя прошло немногим больше месяца с предыдущей, июньской, поездки, вдруг так остро захотелось в Испанию, так сильно потянуло в любимую страну, что, поколебавшись пару дней и изучив график концертов, я заказала билет на самолет. Надо отдать должное моей любимой подруге Светику, без которой я наверняка бы не справилась со всеми организационными мероприятиями. Все отели и внутренние перелеты были заказаны заранее именно ею, заботливо приложено расписание поездов, чтобы добраться из А Коруньи в Понтеведра, так что мне в определенный момент следовало лишь достать нужный листок бумаги и посмотреть, что делать дальше.
Я вдохновенно провела около двух дней в моем самом любимом городе мира – Мадриде (надеюсь, меня извинят истинные поклонники Барселоны), погуляла по улицам старого города, посетила приглянувшиеся ранее места, выпила кофе в нескольких уютных кафе, короче, насладилась покоем после бурных дней в Москве, предшествовавших моему отъезду. И утром улетела в А Корунью.
Полет длился не долго, около часа. Промчавшись на такси по улицам города, я с нежностью вспомнила свой первое посещение и те необыкновенные дни в апреле прошлого года. Тогда наш со Светиком внезапный приезд (тут, пожалуй, следует воспеть хвалу такой совершенно необходимой вещи в нашей жизни, как мультивиза, избавляющей от огромного количества изматывающих бюрократических проволочек!) был наполнен необыкновенными ситуациями, яркими событиями и непредсказуемыми встречами. Впрочем, моя подруга достаточно подробно описала тот период. Отсылаю вас к ее воспоминаниям и не буду повторяться.
На сей раз ослепительно светившее солнце раскрашивало город совершенно новыми для меня красками. Тогда, в апреле, дождливом и холодном, только тепло наших испанских друзей, Мигеля, Пилар, Ракель и других согревало и настраивало на праздничный лад. Теперь все выглядело по-иному.
Мне предстояло довольно короткое путешествие на поезде, около полутора часов. Светик, зная, мою страсть именно к испанским поездам, даже не упомянула об автобусах. Мне нравится размышлять, поглядывая из окна вагона и впитывая неповторимое очарование пролетающих пейзажей. Впрочем, это была и хорошая возможность посидеть с учебником испанского. (Все мои скудные знания приобретены в транспорте, во время ежедневных десятиминутных поездок на работу в метро. Или в самолете, когда наша дорогая Валюша Мавлева, неподдельно и искренне любящая язык Рафаэля, не жалея сил, правила мои грубейшие грамматические ошибки, заставляя произносить одно и то же множество раз и добиваясь относительно приемлемого варианта). Я успела повторить неправильные глаголы, чуть почитать тексты, и за окном появился Понтеведра.
Город меня встретил пылающей жарой. Покинув здание вокзала, я окунулась в обжигающие лучи, которые создавали иллюзию, что все пространство вокруг окрашено бело-кремовые тона: дома, дороги, машины. Это решительно не соответствовала образу Галисии, который сложился в моем воображении со времени первого приезда. Да и в течение всего года, когда шел прогноз погоды по телеканалу TVE, привычно включенному у меня в кабинете, я нередко видела на карте, что по всей стране солнечно, а на Атлантике дожди. “Там всегда льет!”- сказал таксист в Мадриде, везя меня в аэропорт.
Надо заметить, что в те дни новостные программы Испании частенько передавали информацию о мощных ливнях в Валенсии, да и на всем южном и восточном побережье. Меня эти сообщения заставили изрядно поволноваться – а вдруг и на северо-западе начнется подобное? Слишком свежа в памяти печальная история в Арчене в июне прошлого года. И, честно говоря, я не жаждала ее повторения. Но на этот раз судьба была более благосклонна к Рафаэлю и ко всем нам. Если не считать, что столбик термометра поднялся далеко за 30 С. Несколько минут в такси, и я у дверей отеля.
У меня сходу возникло ощущение, что здесь Рафаэль вполне может появиться. За свои многочисленные поездки в течение последних полутора лет выработалось почти безошибочное чувство, способное предсказать подобные вещи. Бывает, входишь в здание и твердо понимаешь, что здесь он не поселится никогда. Это совсем не определяется классом гостиниц, нет, это зависит от чего-то другого. Так произошло в А Корунье, когда вся дружная команда испанцев и мы со Светиком в придачу радостно оккупировали роскошные “пять звезд”, а наш артист предпочел более скромную, но очень уютную “Атлантику”.
Я села в лифт, спустилась на первый этаж… и тотчас же оказалась в объятиях горячо любимой мной и всеми, кто ее знает, Ракель. Она приехала вместе с Мече, прилетевшей из Уругвая. Радость была беспредельна. Через несколько минут, придя в себя от внезапности, уже не торопясь, мы начали разговаривать обо всем, хотя весьма маловероятно, что то подобие беседы позволительно так охарактеризовать. Короче, состоялась некоторая своего рода коммуникация с человеком, взявшим учебник испанского в руки год назад и иногда самостоятельно что-то почитывающим.
Выяснилось, что они приехали из А Коруньи на машине Ракель, не имея твердого представления, где будет находиться наш артист. Но это место, по их мнению, было наиболее вероятным. И очень скоро оказалось, насколько они правы!
Ракель привезла материалы с ее интервью, которое должно были опубликовать в местной газете на следующий день. (Позже в А Корунье я купила номер и захватила с собой в Москву.) Я же приготовила тот самый диск, о котором вы знаете - диск с киноматериалами Нины, собственноручно снятыми ею в далеких 70-х и оцифрованными и превращенными в подарочный вариант Ольгой. Мы еще немного поболтали, и я решила, что можно зайти в Интернет, поскольку компьютер находился на расстоянии метра от того места, где мы располагались.
Немного повозившись с мышкой, я подняла глаза на Ракель, и ее странное выражение лица заставило меня оглянуться. Стремительной походкой к нам приближался Рафаэль.
Я поднялась и шагнула к Ракель и Мече. Рафаэль увидел нас почти сразу. Немного замедлил шаг и поприветствовал, как мне показалось, автоматически. Так делают люди, видя знакомое лицо и не слишком отдавая отчет, кто перед ними. Взгляд его скользнул дальше, а потом, словно спохватившись, словно что-то вспомнив и осознав, он резко обернулся ко мне. Выражение глаз заметно изменилось, и я поняла, что он меня узнал. И спокойно, уже не спеша, подошел. Одет Рафаэль был, как и в Валенсии, когда мы утром встретились в холле гостиницы. В той же бордовой рубашке и джинсах.
Сразу после встречи, в порыве сумасшедшего восторга, я написала, что он был бодр, без тени усталости. Теперь, по прошествии времени, прокручивая эту сцену в голове, я понимаю, что на самом деле все обстояло не совсем так. Конечно, он устал… и сильно… Дорога от Мадрида на машине – путь не близкий. Наверное, поэтому был как-то чересчур серьезен, даже напряжен. (Позже Кристиан скажет, что все считали, что Рафаэль полетит самолетом, но наш артист сказал коротко: “Coche!” И возражений быть не могло…)
Несколько слов произнесла Ракель и протянула ему пакет с материалами интервью. Я отдала диск и коротко прокомментировала. Прозвучало пара фраз, самых общих, и с одной и с другой стороны. Рафаэль поблагодарил, но почему-то даже не улыбнулся. Полагаю, у него имелись для этого веские причины. Еще мгновение, и он направился к лифту. Когда он туда вошел, внезапно появилось множество людей. Они столпились у двери, рассчитывая дождаться следующего лифта. Но, поняв, кто перед ними, начали спешно втискиваться вовнутрь. Кончилось тем, что нашего бедного артиста сильно прижали. Народу набилось столько, что Рафаэля не стало видно. Успокаивало лишь, что путь наверх продлится не очень долго.
Когда двери закрылись, я почувствовала какое-то внутреннее раскрепощение: дело сделано и ОН здесь. А это значит, что все хорошо!
Немного придя в себя и обменявшись впечатлениями, мы пошли выпить кофе и обсудить планы на будущее. Я предложила девочкам остаться в Понтеведра, поскольку обитала в очень большом номере и мы все могли отлично разместиться. Но им пришлось бы остаться без смены одежды на два дня, что, безусловно, представлялось мало удобным. Договорились встретиться утром около 11 часов, когда должны приехать наши обожаемые Роса и Монсе.
Я проводила подруг и оказалась в одиночестве. Поговорив по телефону с Москвой и коротко сообщив новости на форум, думала, что обрадовала абсолютное большинство членов. Тогда я еще считала, что всем интересно, и предпочла изложить главное по-английски, чтобы не уродовать родную речь латиницей, к которой отношусь крайне отрицательно. Сама таких посланий не читаю никогда, а написание подобным образом всегда воспринимала как пытку. Позже выяснилось, насколько я ошиблась. И не смотря на то, что перевод был представлен сразу и не в одном варианте, некоторые сочли себя оскорбленными. Задним числом прошу меня извинить. Больше они не будут мучиться с прочтением, поскольку, как в отдаленной, так и в самой ближайшей перспективе я не предполагаю отправлять какую-либо информацию на вышеупомянутый форум.
А потом меня потянуло прогуляться. Было совсем поздно. Мои близкие друзья, те, кто со мной ездил не раз, знают, что у меня давно выработалась довольно странная привычка. Все тихо, все спят, а я убегаю на улицу. Я получаю какое-то необъяснимое удовольствие от мысли, что Рафаэль здесь, что все хорошо и завтра он будет петь. Можно пережить еще раз мгновения, которые сохранились в памяти. Их накопилось немало – Памплона, Альмерия, Хаен, Бадахос, А Корунья… Но почему-то всегда кажется, что лучшее впереди, что я увижу и услышу что-то такое, чему еще никогда не была свидетелем, но теперь, именно теперь непременно случится. И знаете, друзья мои, часто так и происходит… Тишина ночного города настраивает на особый, немного мистический лад. Возникает ощущение радости и одновременно приятной тревоги, которая всегда сопутствует счастливому финалу. И какое чудо, когда так и бывает.
Утром, не рискуя опоздать, я вышла чуть раньше, но как выяснилось, не напрасно, потому что сразу столкнулась с Росой и Монсе. Мы дождались Ракель и Мече. Поболтав немного и отдав должное уюту гостиничного кафе, отправились гулять, а потом обедать. Вернувшись в гостиницу, переоделись и отправились на концерт. Было начало шестого. А это значит, уже пора…
Честно сказать, меня немного брал страх при мысли, что столько часов – до половины одиннадцатого - придется просидеть в ожидании. Солнце заливало город от души, и даже мои испанские подруги, казалось, привыкшие к климату своей страны, время от времени жаловались на “сауну” улицы. Но нас ждал концерт Рафаэля! И это перекрывало любые неудобства.
Мы добрались до площади. (Следует заметить, что местные власти поменяли первоначальную площадку, сочтя ее недостаточно большой для артиста такого масштаба, и, конечно же, оказались правы). Тени около сцены не наблюдалось практически нигде. Но, к счастью, не было и людей. Мы устроились в отдалении, под деревьями, мирно беседуя. Рабочие торопливо оканчивали подготовку сцены. И тут мы увидели у рояля Хуана...
Он немного размял руки, что-то проиграл из репертуара Рафаэля, а дальше…а дальше нам представился уникальный случай послушать небольшой концерт джазовой музыки в исполнении этого замечательного маэстро. Я очень сожалела, что мы сидели весьма далеко от сцены, и я не имела даже малейшей возможности выразить ему свой восторг. (У нас с ним давно сложился своего рода ритуал: каждый раз после выступления Рафаэля, обычно уже поздно вечером в гостинице, где мы сталкиваемся, я обязательно громко произношу “Браво, Хуан!” Он же в ответ, игриво улыбаясь и поклонившись, как и на сцене, в присущей ему несколько ироничной манере, отвечает “Спасибо, большое спасибо”, причем после концерта в Барвихе делает это по-русски).
Между тем Ракель вела переговоры по телефону. Надо сказать, она необыкновенно цельный и предельно организованный человек. Я мало в своей жизни встречала женщин, которые так четко, без лишних слов и видимых усилий, умели бы решали самые разные проблемы. “Сейчас будет пресса!” – лаконично сообщила она. И вскоре корреспондент стоял перед нами. Несколько фотографий, десяток слов и дело сделано. Ракель сообщила, что газета с нашими милыми физиономиями выйдет на следующий день. А если Ракель сказала, то можно не иметь ни малейшего сомнения – все так и будет! Она и вышла. Я тогда даже не подозревала, что скоро мое общение с прессой примет хронический характер. Но самое интересное было впереди…
Совершенно внезапно, в лучших своих традициях, на сцену вышел Рафаэль. Я хочу заметить, что явление нашего артиста на публике всегда происходит непредсказуемо, даже если все ждут, зная, что это произойдет с минуту на минуту... Быстро пройдя по сцене, взял микрофон и начал репетицию. Мы сидели очень далеко, и я, не выдержав, подошла чуть ближе. Рафаэль попробовал первую песню, вступительную, которой он открывает программу. Стало очевидно, что он в голосе, поскольку пел полным звуком. Потом немного еще. На нас он не обращал никакого внимания, он работал, четко и сосредоточенно, иногда давая краткие указания группе… Меня охватила бесконечная радость и восторг, что вот так, запросто, мы могли послушать любимого артиста. А он.., он словно подразнив нас, не допел песню до конца. Я, конечно, понимаю, почему – проблемы с настройкой аппаратуры, к счастью, отсутствовали, и голос не требовал дальнейшего разогрева. Но нам-то хотелось продолжения! А до остального предстояло прожить несколько часов…
Время тянулось неспешно… Мало-помалу жара начала ослабевать. Меня уже не так страшила мысль о солнцепеке, на котором мы должны неизбежно оказаться, если решим подойти к сцене. Там даже появился легкий намек на тень от боковых деревьев, весьма иллюзорный, без труда пробиваемый огненными лучами, но все-таки это лучше, чем ничего.
Вскоре к нам присоединились две испанские подруги, и нас оказалось заметно больше. Мы немного пообщались, достаточно эмоционально, так что в пылу разговора упустили самое главное – на площади начала собираться публика. Но наша внимательная Ракель, резко вскрикнув, показала, что половина сцены была “облеплена” вновь пришедшими. Ну, а далее предлагаю вам нарисовать в своем воображении забавную картину, как группа не очень молодых дам несется к сцене со скоростью, легко сопоставимой с рекордами серьезных легкоатлетических соревнований, если и не самых Олимпийских Игр. И наш кросс окончился победой - мы успели!..
Тщательно оккупировав вторую половину сцены с левой стороны, мы прижались к бортику, отделявшему небольшое пространство между зрителями и сценой. Ракель нас решительно раздвинула, прекрасно понимая, что иначе позже возникшая теснота не позволит нормально снимать. А такие планы имелись у многих.
Но хочу признаться, в тот момент мне стало ясно, что оставшиеся часы до начала мы вряд ли сможем так простоять, а точнее провисеть на бортике. Думаю, эта мысль посетила не только меня. Тогда Роса (сказался ее многолетний опыт в таких делах!) предложила сесть на землю. Впрочем, следует уточнить, что мы находились в достаточно выигрышном положении, потому что к бортику прилегал решетчатый металлический настил, на который мы все радостно и опустились. И в ту же минуту я осознала, что все не так уж и трагично: августовское солнце заметно подобрело, да и сидеть было вполне удобно. Кто-то из наших сбегал за минералкой, и это окончательно обеспечило нам комфортное существование.
Зрители начали интенсивно прибывать. И вскоре я не могла сказать, где заканчивается аудитория. Меня приятно поразило то, что значительную часть составила молодежь. За нами расположилась веселая группа. Они расстелили полотенца и, не стесняясь, улеглись на землю.
Я пыталась снова читать учебник испанского, но сидевшие рядом люди закидывали меня многочисленными вопросами, узнав, что я из России. Пришлось отвечать, объяснять, рассказывать. И говорить, говорить о Рафаэле… Мне очень хотелось, чтобы они знали, каким чудом владеет Испания. Но, видимо, сюда пришли те, кто и так в этом убежден, кто искренне любит нашего певца. Хотя мой путь через всю Европу в Галисию их все-таки поразил.
Рядом с нами устроился приятный молодой человек – Мигель, житель Виго, еще одного города Галисии. Он как-то удивительно быстро стал совершенно своим. Позже я узнала, что он давно принадлежит к нашей Ассоциации и постоянно присутствует на страницах испанского сайта. Полагаю, он и потом будет приезжать вместе с нами на выступления любимого Рафаэля. По крайней мере, я на это надеюсь. Очень радостно находить близких по духу людей и абсолютно не хочется с ними расставаться. (Пройдет немного времени, всего полтора месяца, и мы встретимся в Мадриде на нашем ежегодном вечере, встретимся тепло, как добрые старые друзья, которые не виделись некоторое время).
Между тем стало ощутимо и быстро темнело, и мы почувствовали, что пора подниматься с земли. Я старалась определить, сколько человек на площади, даже подняла камеру, снимая, как мне казалось, задние ряды. Но все попытки оказались тщетными. Людскому морю не было конца!..
Ровно в половине одиннадцатого (на следующий день одна из газет охарактеризовала – “по-королевски точно”) зазвучали барабаны, предвещающие начало действа. Женщины рядом со мной закричали приветствия, но я их остановила, коротко бросив “temprano”- ведь вступление идет довольно долго. Но вот промелькнули фото на экранах, и, наконец, на сцене появился Рафаэль.
Должна уточнить, что площадь представляла собой прямоугольник, несколько вытянутый, с одной стороны ограниченный стеной выставочного комплекса, а с другой – невысоким бортиком, отделявшим пространство, которое находилось гораздо ниже по уровню. Думаю, там, внизу, тоже стояли люди, поскольку боковой экран, расположенный на значительной высоте, позволял им тоже присутствовать. И если мне с моего места практически невозможно было увидеть, где иссякает аудитория, то для нашего певца с возвышения сцены все просматривалось отлично. Заканчивался импровизированный зал стеной кафе, так что, как я теперь понимаю, пустоты исчезли совсем. Утром различные издания сообщили, что на концерте побывало от 16 до 18 тысяч. Точнее вряд ли возможно было подсчитать.
Публика мгновенно взорвалась аплодисментами при виде своего кумира. Волны овации перекатывались от края до края, и многократно усиливаясь, переходили в мощный шквал все возрастающих громогласных приветствий, исполненных пылким энтузиазмом восторженных зрителей. Такой прием вдохновил нашего певца. Он прошел вдоль сцены, как бы желая максимально приблизиться к каждому на площади. И люди откликнулись еще более яркой демонстрацией своего исключительного отношения к артисту.
И вот теперь, по прошествии уже нескольких месяцев после описываемых событий, я пытаюсь для себя сформулировать, чем же отличался концерт в Понтеведра, а позже и в А Корунье от всех иных, виденных мною за прошедшие два года.
Если я не ошибаюсь, то слагаемые успеха Рафаэля – это эмоциональный настрой нашего певца, физическое состояние голоса и реакция собственно аудитории. Чтобы концерт был успешен, как ни парадоксально, вполне хватит чего-то одного. Я видела холодный зал Памплоны в прошлом году и Альмерии на премьере программы в апреле этого года, когда голос звучал фантастически, я слышала сильно простуженного Рафаэля в А Корунье, когда публика сходила с ума от восхищения, я помню несколько сердитого и чем-то раздраженного артиста на первом концерте в Малаге и безудержный восторг зала. Но я еще НИКОГДА небыла свидетелем того, чтобы все перечисленные составляющие достигали такой высокой точки.
Порой мне казалось, что Рафаэль не ходил, а “летал” по сцене. Он был неудержим, искрометен, стремителен, изящен. Я смотрела на него и думала: кто скажет, что ему за шестьдесят? Передо мной стоял юноша, наполненный свежими чувствами, искренними, неподдельными, лишенными малейшей искусственности. И эмоции артиста все больше и больше захватывали публику, желающую, чтобы происходящее на сцене, никогда не закончилось. Рафаэль, откликаясь на это, все пел и пел, переходя от одной песни к другой. Он сам не мог остановиться, впитывая немыслимую отдачу, которая шла к нему от аудитории.
Его не охладили даже технические накладки. Так, во время исполнения “Hablemos del amor” Рафаэль повернулся к боковому экрану на сцене (кто видел программу, тот знает, что он “озвучивает” немую пленку 60-х гг.). А изображение не пошло – экран был темным. Наш певец совершенно не смутился ни на йоту, и, спокойно обернувшись к залу, блестяще исполнил песню. Сбой могли заметить только “профессионалы”.
Порадовал Рафаэль и неожиданными изменениями, которые внес умышленно. Те, кто слышал его в Москве, Валенсии и Мадриде, прекрасно помнят, (остальные имели возможность посмотреть видео), как Рафаэль танцует с красной тканью, повторяя себя самого на экране. Затем уходит и возвращается без полотна. В этот раз он вернулся с тканью и еще раз повторил, как бы “на бис”, свои знаменитые вращения. Публика впала в некое подобие экстаза. Зал просто рыдал! То же самое он повторил и в А Корунье. А ведь и правда, находка оказалась весьма удачной.
Так миновали три с половиной часа… Но рано или поздно даже самое хорошее подходит к концу… Наступил финал. Мне было очень больно это осознавать. Но в то же время я понимала, что пора нашему певцу отдыхать, причем давно. Отгремели заключительные аккорды, и, хотя публика продолжала кричать “otra!”, все знали, что больше ему петь нельзя. Силы даже такого певца как Рафаэль могут быть исчерпаны.
Исполнив заключительную песню, Рафаэль, как всегда, очень быстро удалился со сцены. Он никогда не раскланивается долго, если не собирается продолжать. Зрители пытались его удержать, но было очевидно, что пора уходить.
Ракель схватила меня за руку и потащила вдоль сцены. Нам предстояло пробиться через огромный океан людей к выходу, который находился в противоположном конце площади. Проскользнув через толпу, к великому удивлению, мы довольно легко добрались до прохода и далее к машине. Ракель рванула с места, и буквально через несколько минут мы стояли у гостиницы. Вслед нам подъехал и Мигель. Пометавшись между двумя въездами в гараж, мы остановились посередине. Ожидали недолго. Вскоре появился любимый Мерседес, номер которого все наши давно знают наизусть.
Как всегда, Рафаэль сидел в машине на переднем сиденье. (Только один раз на моей памяти, после неудачного, второго, дня съемок рождественской ночи на телевидении, он сел сзади, чтобы избежать взглядов поклонников. Но тогда он был в отвратительном настроении. Слишком много не получилось в тот день. Да и голос звучал хуже, чем хотелось бы). Сейчас, несмотря на сильнейшую усталость, он расположился рядом с Кристианом. Если я хочу быть предельно точной, следует сказать, что он скорее не сидел, а полулежал, облокотившись на дверь машины. Было очевидно, что он вымотан полностью, до предела, без остатка. Пытался улыбаться, но его улыбка получалась совершенно беспомощной, наивной, детской. Он жестом показал, что собирается спать, и мы почувствовали, что даже добраться до номера для него будет весьма нелегкой задачей. (Позже Кристиан скажет, что от немыслимых перегрузок Рафаэлю стало плохо после концерта).
А мы отправились ужинать, чтобы отметить грандиозный успех нашего любимца. Мигель, как более сведущий в подобных вещах человек – он же почти местный, привел нас в небольшой кабачок. Но мне есть не хотелось. Я взяла немного пива и уединилась несколько в стороне от всех, надеясь, что мои друзья отнесутся к моему поведению с пониманием. Мне было категорически необходимо побыть одной и переварить все увиденное и услышанное. Я отчетливо сознавала, что, побывав на более, чем двух десятках концертов в самых разных точках Испании, вечер в Понтеведра останется особой страницей в моей памяти. Думаю, вся уникальность и мощь таланта нашего певца и масштаб его уникальной актерской личности здесь, в Галисии, раскрылись в своем максимальном воплощении. Но так это или нет, покажет будущее. Не стоит забывать, что великий Рафаэль бывает совершенно непредсказуем. И потому неповторим.
Уже глубокой ночью, простившись с Мигелем, мы разошлись по номерам. Но через полчаса в дверь ко мне постучали Монсе и Ракель. Они вышли покурить в коридор и заодно проинформировать меня о планах на завтра. “Ты едешь с нами!” - коротко сообщила Ракель таким тоном, после которого приказы не обсуждаются. Я, безусловно, была тронута их вниманием, но боялась, что в машине со мной будет несколько тесно. Мои же испанские подруги меня успокоили, заверив, что ехать предстоит не больше часа.
Утром мы проводили Рафаэля. Он был однозначно доволен прошедшим концертом, достаточно хорошо успел отдохнуть, но вполне чувствовалось, что теперь его остро занимает предстоящее дальше. Извечное “Manana que?” волнует нашего артиста всегда много больше, чем самый грандиозный успех вчера. Ведь это было вчера…
Мы сели в машину к Ракель и, не особенно спеша, отправились в сторону А Коруньи. Заехали на заправку и только потом вышли на трассу. Надо признать, что смотреть, как Ракель ведет машину – истинное наслаждение. Четко, аккуратно, без малейшего напряжения, и одновременно элегантно. И как результат, нигде не рискуя, не форсируя скорость, наш великолепный водитель легко “достал” Кристиана на дороге.
Мы весело его обогнали. Кристиан заметил наш маневр и заулыбался. Рафаэль же читал и ничего не видел. Ракель немного проехала перед Мерседесом, а потом начала притормаживать, вынудив Кристиана нас обойти. Рафаэль продолжал читать и опять ничего не заметил. Мы пристроились в хвост и так держались некоторое время.
Но вскоре Ракель сказала, что надо уходить вперед, поскольку до города оставалось очень немного, и снова нажала на газ. На этот раз я увидела удивленные глаза нашего артиста, который понял, кто играет “в догонялки”. Мы от души расхохотались и, оставив его машину позади, устремились в город. В гостиницу мы прибыли минут на пятнадцать раньше и даже успели выпить по стакану минеральной воды прежде, чем Кристиан остановился у дверей “Атлантики”.
Немного ироничная улыбка Рафаэля говорили о том, что он не сомневался в нашем присутствии в холле гостиницы. Но мысли его занимал предстоящий концерт. Да и было, чем озаботиться!
Надо уточнить, что это выступление планировалось в рамках традиционного фестиваля поп и рок музыки. У этого мероприятия - большая история и он весьма популярен на севере страны. За два дня до назначенной даты в городе прошла довольно странное действо местных рок музыкантов, то ли демонстрация, то ли митинг. По утверждению прессы, участие в нем приняли около трехсот человек. Их основным лозунгом был протест против участия Рафаэля. Они утверждали, что личность певца противоречит демократическим принципам музыкального праздника.
Пресса и телевидение от души муссировали тему “скандала” вокруг Рафаэля”- под таким заголовком шла информация в СМИ. Я посмотрела несколько местных выпусков новостей, да и газеты в каждом номере не могли обойти вопрос. В одном из изданий сообщалось, что певец готов отказаться от выступления, если публика его видеть не желает. Но организаторы приняли решение, что никакие рок музыканты не имеют права диктовать свои условия. Ведь фестиваль - общий, а не только их. И Рафаэль приехал.
Natalia А.
Опубликовано на сайте 28.03.2010
