«Mis memorias, para cuando tenga 60 años... dentro de mucho». 1995
«МОИ ВОСПОМИНАНИЯ, ЧТОБЫ, КОГДА МНЕ БУДЕТ 60 ЛЕТ... ВПРОЧЕМ, ЭТО ЕЩЕ НЕ СКОРО». 1995
Он не представляется ни «Королём», ни «Принцем», ни «Шефом», да ему и не нужно это. Это – Рафаэль, первопроходец поколения певцов, не застёгивающих верхнюю пуговицу рубашки.
Подпись под фотографией: Рафаэль сегодня в Барселоне представляет свой новый спектакль.
Текст вперебой столбца: Сегодня певец дебютирует в барселонском театре Apolo со своим спектаклем "Desde el fondo de mi alma".
Текст слева от фотографии.
Высказывания.
Кино. Я правильно сделал, что остановился. Я бы всегда был героем-любовником – и не с заглавной буквы. Я же не Антонио Бандерас. Таким любовником, у которого бы умирала невеста, а он бы заливался слезами, распевая очень грустную песню. Теперь я стал более зрелым человеком.
Семья. Для меня близкие начинаются с моей семьи, моей жены, Натальи, моих детей, и заканчиваются ими же. Я не играю в эти игры: размолвки, разводы и прочее.
Хулио Иглесиас. Хулито? Очень хороший человек, правда. С ним происходит то же, что и со мной: он не спит, потому что работает. Мы созваниваемся каждый день, говорим обо всём…но хорошем. Он очень умён. Как я ему всегда говорю: «Хулито, нельзя достигнуть многого с малыми затратами». Он называет меня – Маэстро.
Серрат. Мне доставило бы большое удовольствие спеть на юбилейном диске Серрата. Как только его диск выйдет, я скажу ему то, что говорил только одному артисту – Антонио Руису, танцовщику.
Барселона. Да, если необходимо, он снимает рубашку, мокрую от пота, или наспех делает из неё повязку, как год назад в Барселоне, когда на сцене он получил удар током; это казалось тогда очень серьёзным. Эпатажный? Своевольный? Или карикатура на самого себя? И пусть! Он лучший и в этом: оставаться самим собой, Рафаэлем, несмотря на прошедшие годы. « Я сохраняю свои воспоминания, чтобы, когда мне будет 60 лет... впрочем, это ещё не скоро», уверяет он. Сегодня он начинает выступления в барселонском театре Apolo и останется здесь пять недель.
- Сверкание искр того дня станет частью спектакля?
- Что? Ради Бога, нет... вот спасибо! Я всё ещё отхожу от последствий, а ведь это было уже год назад. Но это верно, что я не прекратил спектакля ни в этот день, ни на следующий, ни в последующие дни...
- Почему?
- Врачи запрещали мне выходить на сцену, но я вышел. Знаешь, что произойдёт на следующий день, если я не выйду? Я больше не выйду вообще. Если я поддамся страху сцены, я больше уже никогда не выйду, и на этом всё закончится. Артист – явление публичное до самой смерти, аминь.
- Психологическая зависимость? Стремление к превосходству?
- Послушай, я вспоминаю, что, когда мне было 14 лет, я вышел на сцену в мадридском театре Сарсуэла, ужасно нервничая… Мне было всего 14 лет, я носил бриджи; а на меня надели длинные брюки, чтобы прикрыть казавшиеся некрасивыми волоски на ногах; и я вспоминаю, что от переживания я онемел. И в этот момент подумал про себя: «тебе, должно быть, ясно, что, если ты так начинаешь, будет лучше всё это бросить». А когда я завершил концерт, один из самых памятных, один из тех, что вспоминаешь с большой любовью, я сказал себе: или я забываю страх, или становлюсь дорожным рабочим.
- И потом уже без страха...
- Да, но уже с соблюдением правил, с чувством ответственности.
- Но спокойно...
- Очень! Поскольку я, плохо ли, хорошо ли, не знаю - зависит от восприятия каждого, выхожу делать то, что, с моей точки зрения, делаю хорошо, и думаю: « Что есть, то есть, господа, этого у меня не отнять» - и пою с удовольствием. Уже не нервничая, но со спазмами страха, само собой разумеется.
- Если бы не это, Вы потеряли бы сознание?
- Если бы не это, я был бы придурком!
- И как дальше развиваются события?
- Происходящее со мной на сцене заканчивается тем, что я, постепенно вживаясь в образ, начинаю вести себя нервозно, и плакать, и кричать, и продолжаю уже сам быть таким же. И, кроме того, такое состояние приходит ко мне, если я вижу встающих зрителей. В Валенсии, где я только что выступал, я пришёл в замешательство: все зрители встали со своих мест. И я спросил: « Так меня любите?» Это шло от сердца! И все: Даааа... Послушай, что, если бы они стали говорить мне – нет...
- А сейчас будут 5 недель в Барселоне...
- Барселона имеет все возможности для этого; сейчас театральный сезон. В Нью – Йорке я нахожусь 6 месяцев; в Мадриде проводил от 14 до 40 дней и, в последующем, от 40 до 90 .
- Хотите побить рекорды? Это марафонские выступления?
- Дело в том, что я буду находиться здесь каждый день, пока идёт марафон. Я устаю гораздо больше, когда не пою. Петь - для меня намного проще. Вот интервью я переношу хуже. И верно то, что в турне по Испании я пробуду четыре с половиной месяца.
- А что увидят зрители в вашем спектакле?
- Это будет то же, что я уже представлял в прошлом году; зрители увидят всё то, что ждут. И даже тот, кто не знает обо мне ничего, не будет чувствовать себя обманутым.В рафаэлисты ещё записываются, в этом я уверен.
- Верно ли, что прошёл уже год, с тех пор как Вы были в Барселоне...
- Год, верно; это был щедрый год, ведь ко мне вернулся целый мир.
- Кроме того, Вы записали диск «Desde el fondo de mi alma»...
- Да, но это не заняло много времени. Не могу сказать - сколько, потому что мне запретили говорить об этом. В звукозаписывающей компании мне сказали, что я должен говорить, что запись длилась, по меньшей мере, три месяца,- это добавит значительности. Но верно и то, что меня гнали из студии: «Рафаэль, - говорили мне, - ведь ты уже записал шесть песен!» - « И что? Я так плох?»- спрашивал я. « Нет, нет, ты прекрасен, но мы оставим немного на завтра!» Вот так!
- Последний диск совсем в стиле Рафаэля...
- Да, со всем хорошим и плохим...
- Но мне кажется, что в нём нет выдающейся песни...
- Пусть, зато он номинирован на Грэмми! Прошёл месяц, как он появился в продаже в Америке, и он стал номером «один» из всего того, что выпустили. У меня уже есть три золотых и три платиновых диска.
- Но нет такой, как «Yo soy aquél».
- Потому что такую уже больше никогда не встретишь, так же, как и другую песню «Desde aquel día» Их время прошло, уже и композиторов таких нет...
- А почему Вы не записываете видео на свои песни?
- Потому что есть несколько глупых историй, связанных с видеоклипами. Если у человека, работающего по всему миру, как я, записано там десять видео, то их и крутят, а меня уже не хотят приглашать в телепрограммы, показывают видеоклипы и на этом всё.
- А кино?
- Да, вновь снимаю с моим сыном. Начинаем в мае, и мой сын, Хакобо, – продюсер. Не знаю, о чём будет эта история, знаю только, что это – картина, в которой я не пою. Я недоволен: «Сын мой, я так плохо пою?» «Нет, папа, это не входит в смету», - отвечает он. Фильм снимается на английском, и единственное, о чём я его прошу, чтобы он дал мне сценарий дней за 15 , чтобы я мог попрактиковаться в произношении. Он мне говорит: «Ты мне подчиняешься и точка!» И мне так нравится, что я могу положиться на него. Он выбирает для меня лучший сценарий, и, кроме того, я смогу ему продемонстрировать, что артист я гораздо лучший, чем певец.
Salvador Llopart
26.10.1995
Vanguardia
Перевод Юляши
Опубликовано на сайте 21.08.2010
