«A Raphael le encanta ser Raphael».1998
«РАФАЭЛЮ ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ БЫТЬ РАФАЭЛЕМ».1998
Я родился в 1943 году, но мне 23 года. Я рос в Мадриде, но я уроженец Линареса (Хаен): я чувствую себя андалузцем. Я артист. Я женат на Наталии Фигероа. У меня трое детей: Хакобо (25), Алехандра (24) и Мануэль (19). Я Телец. Я ничего не ношу на себе, даже часов. Я либерал. Я пою уже 35 лет и выпустил книгу «А завтра что?» (издательство Plaza & Janes), мои воспоминания до 1972 года.
Рафаэль - певец
- Представьте, что Вы сегодня онемеете.
- Что же я Вам такое сделал?
- Вы об этом никогда не думали?
- Врачи – да; они видят мое горло и пугаются. У меня анатомически непрезентабельное горло.
- Как это?
- У меня очень низкая трахея и связки широко расставлены, и одна вечно покрасневшая. И чем она красней, тем лучше я пою!
- А что бы Вы делали, если бы не могли петь?
- Читал бы со сцены рассказы. Мне нравится быть рассказчиком. Или я бы стал мимом.
- Вы им уже работаете, когда поете.
- Почему Вы так говорите?
- Потому что у Вас преувеличенные жесты.
- Преувеличенные? А я думаю, что я очень сдержан. Видите ли, все зависит от вкусов, вы же знаете.
- Вы в самом деле не замечаете, что Вы манерничаете?
- Если мне свяжут руки, я не смогу петь. Я латин. Но я не преувеличиваю! Тот, кто это говорит, по-моему, скучный человек.
- Назовем это так - это немного в духе барокко.
- Как Гауди? Если смотреть на меня так, тогда – да, пожалуй, да...
- Скажем так – когда Вы поете, вы играете.
- Да; я актер, у которого хороший голос. Каждая песня – маленькое представление.
- ...переигранное.
- Ну нет, я-то это так не вижу.
- Можно сказать, что вы пародируете сами себя, сами делаете на себя карикатуру?
- Нет; еще мне не хватало последнего потрясающего штриха - стремиться быть похожим на Рафаэля!
- Этим занимаются тысячи имитаторов...
- Которые делают жутко смешные вещи. Очень трудно стать похожим на меня. Меня смягчают при показе: должно быть, они так мной восхищаются...
- А кем из певцов восхищаетесь Вы?
- Маноло Караколем.
- Что Вы думает об Алехандро Сансе?
- Он великолепен. У него блестящее будущее.
- А о Хулио Иглесиасе?
- Это феноменальный трудяга, перфекционист, увлеченный человек. Что с того, что у него голоса маловато? Ну и ладно: нельзя же иметь все.
- А Вам чего не хватает?
- Стать чуть повыше. Но я и так справляюсь, правда?
- Каким Вы видите себя через двадцать лет?
- Старичком, и как всегда, двадцатитрехлетним. И конечно, в театре, чтобы ставить мюзиклы и играть в них.
- Это то, чем Вы хотели заниматься с детства?
- Какое там. Я с малолетства хотел стать портным в своем районе; иметь самую шикарную машину и самую красивую невесту.
- Вы были бедным ребенком?
- Чтобы я и моя семья могли поесть, я просил, чтобы в лавках мне давали продукты в долг. И спекулировал хлебом со своей матерью, госпожой Рафаэлой. Но в воспоминаниях мое детство не кажется печальным, еще чего.
- И в 1963 Вы побеждаете на фестивале в Бенидорме. Скажите что-нибудь тогдашнему Рафаэлю.
- Глупышка! Я испытываю к нему такую нежность. Он считал, что это было нечто, что наконец наступило.
- Ну да: вскоре Вы пели перед Франко.
- Как и все... хотя сейчас кажется, что я единственный испанец, который это делал. Все остальные отпираются!
- В самом деле отпираются?
- Да, и это мне представляется смешным. Но ведь все это уже история! Люди очень странные. И ведут себя как перебежчики. Почему они отрицают все?
- А каким был Франко?
- Не знаю; он ни с кем не разговаривал. Разве что - «добрый вечер». Или что - я уже единственный испанец, который говорил Франко «добрый вечер»!
- Вы франкист?
- У меня нет политических пристрастий. Я либерал, у которого уши широко открыты для всех тенденций, как у графа Романонеса, дедушки моей жены.
- Что выводит Вас из себя?
- Когда кто-то хочет поднять меня на смех. Хотя этого никто не может, потому что я настороже. Сына доньи Рафаэлы никто не одурачит!
- Кто из тех, кого Вы знаете, произвел на Вас наибольшее впечатление?
- Папа римский; это единственный человек в мире, в присутствии которого я онемел.
- Какая из Ваших песен самая известная?
- «Маленький барабанщик». Каждый год весь мир снова и снова поет ее.
- А Ваша любимая?
- «Volvere a nacer»
- А «Я - тот»?
- Это великая песня, но не для конкурса Евровидения. Я не победил, но ушел с победой; весь мир был со мной солидарен и высказывался за меня.
- А «Пусть говорят»?
- Это первая песня протеста в этой стране. И я же спел первую социально-окрашенную песню «Родятся два ребенка». Один бедный, другой богатый.
- «Скандал» - а Вас что скандализирует?
- Меня? Меня на этом этапе – ничто.
- Вы достигли того, чего хотели?
- Знаете, если однажды никто не заговорит обо мне, я скажу себе: «Ну что поделаешь» - и все. Когда у меня есть жена и дети, все остальное меня ни черта не волнует.
- Рафаэль, скажите что-нибудь РАФАЭЛЮ-АРТИСТУ.
- Ты блистаешь, а я страдаю. Дело в том, что РАФАЭЛЬ обожает быть РАФАЭЛЕМ: пока я с Вами разговариваю, он спит у себя в комнате. Нет никого, кто бы его вытерпел.
- Бросьте его.
- Нет. Мы с ним начали мировое турне, рассчитанное на целый год. Я не могу... Его создал я, и я буду с ним до самого конца.
Фото Хосе М. Алгерсуара
Опубликовано на сайте 16.07.2010
