Raphael el «divo» español de la cancion moderna. 1966
РАФАЭЛЬ. ИСПАНСКОЕ «ЧУДО» СОВРЕМЕННОЙ ПЕСНИ. 1966
Джакомо Лаури-Вольпи,* ветеран, известный итальянский тенор, в своей прекрасной книге «Cristalli viventi» (ит. живые кристаллы, 1948 г.) написал несколько слов, которые кажутся пророчеством относительно этого феномена современной эстрады по имени Рафаэль.
Подпись под фотографией: «Я самоучка. Само божество насадило мне в сердце всякие песни». ГОМЕР (Одиссея).**
Они гласят: «Мы увидим, как возникнет из неорганизованной вокальной материи, изменчивой и бесформенной, блистательное творение, детище ее истинной души. Оно явится на свет с изяществом и красотой, и его действия будут отличаться совершенством и уверенностью, и оно будет существовать как дуновение воздуха и как кристалл».
Этот мальчик, едва перешагнувший двадцатилетний рубеж, умеющий одеваться и исполнять свои песни с кротким видом или с порывистой яростью, владеющий набором жестов элегантнейшего актера, поющий в широком мужском диапазоне, с «постановкой» голоса почти как у лирического тенора, не оставляет у тех, кто имеет отношение к искусству (или хотя бы к современной песне, и может оценить ее), сомнений в том, что Рафаэль Мартос Санчес является сегодня артистом самого высшего класса. Артистом, вышедшим из ничего, достигшим максимальной высоты успеха благодаря достоинствам, бросающимся в глаза и уши зрителей. Рафаэль – изысканный трубадур Испании 1966 года, голос которого знаком уже миллионам зрителей Евровидения, и этот победоносный и популярный голос будет размножен по всему миру за пределами европейского континента. Этот певец не просто один из многих, но единственный, который ныне как квинтэссенция воплощает современную испанскую песню. Его достоинства и огромное число зрителей, которые восхищаются им и восхваляют его, заставили меня побеседовать с Рафаэлем, чтобы верно представить его фигуру в рубрике «От нуля до бесконечности». И я надеюсь, что читателю доставит удовольствие эта беседа со столь много значащей в мире эстрады личностью.
- Рафаэль, скажи мне, почему ты вставил «РН» в твое имя – имя архангела?
- Поначалу ровным счетом потому, что стремился к рекламной эффектности. Но никто не воспримет плохо эту латинскую вставку в имя человека, который, как я, с пяти лет столько пел на латыни, будучи членом школьного хора в школе Святого Антония отцов-капуцинов.
- В Линаресе?
- Какое там! В мадридском районе Куатро Каминос.
- Однако ты родился в Линаресе?
- Там родился Рафаэль Мартос Санчес, которым я и являюсь (хотя это не тот я, который «aquel»), но я вырос в Мадриде. С тех пор я жил там с родителями и тремя братьями.
- А как родился певец Рафаэль?
- Из глубокого ощущения певческих способностей, которое стимулировали религиозные песнопения в школьном хоре и, возможно, впечатление, которое в том возрасте произвели на меня песни Марио Ланца, бывшие в моде благодаря фильму «Великий Карузо».
- Кто утвердил тебя в мысли посвятить себя пению?
- Маэстро Гордильо, к которому в возрасте четырнадцати лет меня привела моя мать, чтобы узнать, какую пользу я могу извлечь из моего голоса и моих песенок. Он ответил, что у меня есть все предпосылки, и. таким образом, дело было за тем, чтобы попытаться рискнуть исполнить современные песни.
- И что ты тогда сделал?
- Я учился у него некоторым начаткам пения, но без попыток поставить голос - так, как учится лирический певец, собирающийся посвятить себя опере. Мое Bel Canto должно было быть направлено на то, чтобы совершенствовать некоторые частности подачи голоса, в то же время давая свободу воли моей музыкальной интуиции и моему певческому инстинкту.
Подпись под фотографиями: Две известнейшие позы Рафаэля, которые он принимает во время выступления.
- Когда ты впервые предстал перед публикой?
- Когда мне только что исполнилось шестнадцать лет. Но мой главный выход на люди был в 1962 году в Барселоне, на испанском отборочном туре конкурса Евровидения.
- Какое место ты получил?
- Четвертое, что в то время для безвестного артиста, каким был я, означало большую победу, так как ниже меня оказались очень известные певцы.
- Как называлась твоя песня, представленная на этом конкурсе?
- «Perdone Оtello», ее сочинили Игнасио Роман и Мануэль Алехандро.
- А какую песню впервые написали для тебя ех professo?***
- Ту, что я записал в 1963 в Париже, она называлась «Tu conciencia».
- А какая принесла тебе первый выдающийся успех?
- «Te voy a contar mi vida» Мануэля Алехандро.
- Ты умеешь петь сольфеджио?
- Ни одной ноты, хотя все они мне очень симпатичны.
- Однако парадоксальным образом ты сам – живая нота.
- Так что моя мечта – суметь взять одну из самых высоких нот в современной песне. То есть оставить некий след.
- Кстати, Рафаэль, если мелодии, которые ты поешь, ты считаешь частью твоей собственной души, какое послание ты доносишь до людей своим пением?
- Я хочу внушить доброту, мир и согласие между теми, кто слышит меня. Я говорю это совершенно искренне.
- Тем не менее, во многих твоих песнях есть слова, которые, похоже, навевают другие, менее мирные чувства.
- Их мало, и они исчезают, когда я с любовью благодарю за аплодисменты, которые дарит мне публика. Я хочу сказать, что из-за того, что во мне нет злости, когда я пою, играю или живу, после моих выступлений, я думаю, должно превалировать чувство артистической благодарности.
- А кто превалирует в тебе – актер или певец?
- Я стараюсь, чтобы на первый план выходил актер, потому что в этом мире мне больше нравится театр.
- Ладно, скажи, свое искусство ты считаешь главным образом предметом гордости, или способом получить выгоду, или потребностью в духовном и эстетическом самовыражении?
- Откровенно – настоятельной необходимостью самовыражения в этих двух аспектах: красота и духовность. Я живу для своего искусства, полностью посвящая себя ему, подчас в изнурительном волнении.
- А в личном плане - какая музыка вносит успокоение и гармонию в твою жизнь?
- Симфоническая, Бетховен – это вершина, а Шопен близок моему сердцу. Но кроме того, я воспринимаю любую музыку, особенно ту, что дает мне возможность петь или играть, которая меня приводит в восторг.
- Она приводит тебя в восторг оттого, что тебе двадцать один год?
- Нет, нет! Я прихожу в восторг оттого, что нахожу в современной песне много стоящего.
- Каково твое мнение о «Битлз»?
- Это великолепно! Для меня эти ребята – живое воплощение нашей эпохи в музыке, и без «йе-йизма».
- А что такое йе-йизм»?
- Я сам хотел бы это узнать, если предположить, что кто-нибудь в курсе, хотя я думаю, что этого не ведает никто, и меньше всего те, кто кричит «йе-йес».
- Однако разве твои песни не попадают в рамки этой огромной и нечетко определенной сферы так называемого «йе-йизма»?
- Абсолютно. Я полностью отрицаю это. Мои песни отвечают требованиям современного исполнения, но они, с их двойной выразительностью, понятны с точки зрения музыки и сюжета.
- Как ты разучиваешь свой репертуар?
- Собственно говоря, я не разучиваю свои песни. Я слушаю их на пианино, потом читаю то, что мы могли бы назвать их историей, размышляю над их исполнением и с головокружительной скоростью приспосабливаю к своему темпераменту.
- Ты пользуешься зеркалом, чтобы рассчитать и привести в соответствие твою мимику и движения рук и ладоней?
- Нет, помилуй Бог! Применение зеркала для меня было бы нецелесообразно, потому что с ним я бы не смог сделать того, что делаю. Мое единственное зеркало – то, что предлагает слушающий меня зритель, его взгляды и внимание. Это момент, когда я вижу самого себя, и веду себя в соответствии с обликом, отражающимся в зрителе.
- Ты не занимаешься никакими вокальными и ментальными упражнениями, чтобы обрести оттенки и модуляции, которые производят такой эффект, когда ты выступаешь?
- Если бы я делал такие вещи, та интуитивность и непосредственность малого или большого искусства, которым я владею, пропали бы, чтобы оставить после себя вульгарного певца, каким, без ложной скромности, я не являюсь, и это единственное, в чем я уверен.
- Как ты квалифицируешь твои песни?
- Как микрокомедии или трехминутные мелодрамы.
Подпись под фотографией: Апофеоз триумфального сольного концерта в театре Сарсуэла.
- А твой голос – какое определение ты прилагаешь к нему?
- Очень темный и закрытый по тембру, охватывающий две с половиной полные октавы.
- Это уже технические термины.
- Но это совсем элементарно. Из техники я знаю лишь то, что слышу, а порой не знаю, что должно означать то, что я слышу.
- Почему по окончании каждой песни ты приветствуешь публику в ярко выраженном японском стиле?
- Ну, я сгибаюсь пополам из чистой благодарности. Слыша эти восторженные аплодисменты, я испытываю такие чувства, что из-за невозможности поцеловать с благодарностью каждую присутствующую женщину и пожать руку каждому мужчине я почтительно склоняюсь, едва не касаясь головой пола.
- Когда тебе предлагают песню, как ты оцениваешь ее качество и привлекательность?
- В основном по тому, что говорят мне «слова», а потом по «щекотке», которая возникает, когда я слушаю музыку.
- Когда ты входишь на сцену, ты спокоен?
- Ни в коем случае. У меня нервы натянуты и руки ходуном ходят, пока, сделав шаг-другой вперед и перекрестившись, я не предстаю перед зрителями с полнейшим спокойствием. То есть мои нервы проходят, когда я вижу публику.
- Ты уверен, что всегда будешь доминировать над этой публикой, чтобы она признала твое искусство?
- Не всегда. Лучшая публика, которую надо убеждать моей манерой выражать себя, играть и петь одновременно - это та, которая чувствует музыку и поэзию. Я говорю о зрелой публике, обладающей хорошим вкусом.
- То есть не только молодые зрители?
- Хотя может показаться, что с молодежью проще, с ними труднее, они более требовательны в своих капризах, а иногда плохо реагируют на песню, изысканную в музыкальном и поэтическом отношении.
- Кто из современных певцов кажется тебе наиболее близким по стилю?
- Рафаэль с «РН», потому что я – Рафаэль с «F».
- Ты не думаешь, что иногда воссоздание песни приносит больше радости, чем ее создание?
- Ну, все относительно, и зависит от того, какая это песня. Я очень доволен тем, что воссоздал «La Noche» и «El tamborilero». Однако я предпочитаю создавать.
- Какие твои любимые песни?
- «No vuelvas» и «Desde aquel dia».
- Как называются твои самые продаваемые диски?
- «Yo soy aquel» и «La cancion del tamborilero».
- А какой, как ты думаешь, сможет превзойти их?
- Новый, озаглавленный «Estuve enamorado».
- С помощью какого секрета ты трансформируешь физическую вибрацию человеческого голоса в движение души?
- Думаю, он общий для всех поющих артистов: своим пением и магией доносить до слушателя своим собственные эмоции. То есть глубоко чувствовать то, что исполняешь.
- Выступления кого из артистов, связанных с испанской песней, ты бы хотел увидеть?
- Кончиты Пикер.
- Какая страна для тебя самая главная?
- Франция.
- Кто твои любимые французские певцы?
- Незабвенная Пиаф и Жильбер Беко.
- А итальянские?
- Мина, которая выше многих известных исполнителей.
- А в США?
- Элвис Пресли.
- Ты считаешь, что пышная шевелюра у современных певцов является привлекательным дополнением?
- Нет. Это предлог, чтобы сэкономить на парикмахере. Иди экстравагантность, рискующая тем, что она перестанет ею быть.
- Какие этапы восхождения к международному успеху?
- Не буду скромничать, но мне еще многого не хватает для такого международного посвящения. Но этими этапами стали Барселона, Бенидорм и Люксембург.
- Что тебе больше всего нравится, если не касаться песен?
- Я раньше уже говорил, что театр, но он не в стороне от песни, я люблю его за то, что максимально театрализуя песни, я придаю им собственную ценность.
- Кого из театральных деятелей ты предпочитаешь?
- Среди всех – Марию Долорес Прадера, Нурию Торрай, Марию Хосе Альфонсо, Гутьеррес Каба и Фернана Гомеса.
- О чем ты мечтаешь?
- Петь и петь, и если это возможно, то еще лучше, и передавать все, что я способен чувствовать.
- Ты оптимист?
- Иногда.
- Ты счастлив?
- А что это такое?
На этом закончилась беседа с Рафаэлем, с «тем», который знает, чего он хочет, что он говорит и куда идет. С человеком, необычным в артистическом и человеческом плане. Это интеллект и личность с «fascino»****как говорят итальянцы, который, захватывая все новые территории, будет идти по земле по мере того, как его голос будет завоевывать мир, с уверенностью в том, что для него это будет не сложно.
17.07.1966
Опубликовано на сайте 24.06.2010
Примечания переводчика:
* Джакомо Лаури-Вольпи - (1892-1979) лирический и драматический тенор, солист Ла Скала и Метрополитен-опера, теоретик вокала
** Слова Фемия, песнопевца из песни № 22, в переводе В. А. Жуковского.
*** (лат. по профессиональной обязанности, со знанием дела)?
****ит. очарованием
