Raphael. 1974

РАФАЭЛЬ. 1974

По металлическим стенам и потолку сцены пробегают потоки света в виде голубых пальмовых листьев (хотя у пальмы не листья, а вайи, но это не звучит – прим.пер.). А порой подрагивают красные облака, словно раненые золотистым криком труб. Рой децибелов затопляет зал и, словно исполняя некий ритуал, входят и выходят, одетые в белое, негры и негритянки, черные дамы в развевающихся серебристых молочно-белых одеяниях под металлическими накидками.

Рафаэль, свое собственное изобретение и результат своего труда, стоит в этом Мальстерме* света, цветов, форм и звуков словно пенный корабль, который кружится на краю пропасти, который останавливается, замирая на этой черте; невозможно и невероятно неподвижный в этом водовороте, и на мгновенье отменяет само понятие движения.

Больше пяти лет назад я писал здесь: «Поет Рафаэль. Когда софиты гаснут, пульс понемногу возвращается к своему нормальному ритму. Магия заканчивается...»

Сейчас уже невозможно ни сказать, ни написать так.

В 1968 Рафаэль использовал обычную элементарную технику, которую применял Джонни Холлидей и многие другие исполнители «рока», а затем и певцы в стиле «поп» - с постоянно учащающимся ритмом и оглушающе громким звуком. Сейчас электроника усиливает звучание саксофонов, электрогитар, труб, литавров, ударных и классических струнных инструментов, но этот звуковой шквал – не негритянское колдовство тамтамов. Это не кипящий расплав ритма, раскалившегося докрасна в доменной печи зала.

Мы видим, что искусство Рафаэля, как и те понятия, которые бесконечно сложно просеять через определение – цивилизация или культура, напрашивается на то, чтобы его определяли не через то, что оно есть, а через то, чем оно не является. Это не гипертрофированно громкий звук. Это не возбуждающий ритм, пульсация которого передается публике. Это уже не внушение одетым в единую форму поклонницам. Одним словом – это не то, что находится рядом и образует окружение артиста, а сам артист.

Если человек, которого обступают целые Миссисипи отражений, легионы музыкантов и чистые проникновенные голоса, не является экстраординарным человеком, если он не владеет даром изящества и врожденным инстинктом телесной выразительности, если он не способен страдать и извлекать из этого страдания наслаждение, делясь им с другими – он не сможет выбраться, уподобясь ангелу, живым и к тому же победителем, из аудио-визуальной бури, которую он же сам и вызвал.

Так что будет справедливо признать это и заявить, что этот Рафаэль 1974 года вышел из Рафаэля 1968 года, как бабочка выходит из своей куколки, покидая в своем первом полете переливчатое сокровище, некогда бывшее ее шелковым коконом.

Сказать о Рафаэле, что он стал тем, кого во всем мире называют «шоуменом» - это найти к его искусству, к его «шоуменству», если использовать сленг того жанра, ту самую «абракадабру» тот «сезам, откройся» высших и сложнейших магических формул. Это, в конце концов, избежать сложности определения, классифицирующего его, как создателя форм, в которых фундаментальное «наше» гармонично сливается с внешним «чужим».

Рафаэль уже поднялся так высоко над народным искусством, что стал необычайным созданием – единственным среди нас – умеющим летать самостоятельно.

Его первые этапы с их легкой добычей подражания и его детской магией остались позади.

Лоренсо Лопес Санчо
09.05.1974
АВС
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано на сайте 16.08.2010

Примечания переводчика:

Мальстерме - водоворот в Норвегии.