Фанат из фанатов
Слово «фанат» - производное от «фанатичный», что восходит к латинскому «fanum», то есть храм. Кумиров приносят в жертву в храме популярности. Их приносят в жертву и съедают – это проявление антропофагии (людоедства – прим.переводчика) в обществе потребления. Фанат догматичен и является собственником.
Именно таким образом миллионы взрослых и маленьких женщин в Испании и Америки реагировали на стимул под названием «Рафаэль» - суматошно и антропфагически. Как-то один журнал провел конкурс на лучшее современное определение слова «Фанат». Один молодой человек ответил: «фанат – это хвост, тянущийся за кометой», другой – что это «человек, обожающий карманных божков», третий – что это «восхищенный зритель, строитель и могильщик».
Рафаэля оказался выше битников и хиппи, он прошел мимо, оторвавшись от реальной жизни своей страны и опираясь на зарождающуюся технологию обращения со звуком, пережив расцвет «весны неокапитализма» в развивающейся стране. Своими выходками, жестами и нарциссизмом он манипулировал эмоциями своих почитателей как хороший демагог. Он обращался непосредственно к женщинам, которых в свое время волновал Доротео Марти (исп-венесуэльский актер – прим.переводчика), и к девочкам, которые и не слышали о Джеймсе Дине (амер. актер, 1931-1955 – прим. пер.). Он, выходивший на сцену как «певец с затуманенным голосом», с вечной отмычкой – любовью и другими, более поверхностными чувствами, полностью подчинял сердца зрителей. Разумеется, не доверительным тоном, поэтичностью и искренностью, интимностью и своей реальностью или иронией, как Боб Дилан или Биттлз. Или как Хорхе Кафрун (арг. фольклорный певец, 1937-1978 – прим.пер.), певший «в непритязательной манере о некоторых вещах из моей жизни». Так чем же? Рафаэль слушает сам себя и рисует голосом замысловатые арабески. Это сила голоса, артистический плач, напоминающей о сарсуэле (исп. оперетте – прим.пер.), набор движений, настраивающий публику и покоряющий ее. Это примитивный букварь надуманных жестов, боготворимых поклонницами, этой глоткой и ненасытной утробой для гастрономических текстов. Это искусство, понимаемое как ведущее к катарсису действо, о котором говорил Шарль Лало (фр.эстетик, 1877-1953 – прим.пер.). «Мы кричим на концертах Рафаэля, но вы делает то же самое на футболе» - сказала мне девушка-рафаэлистка лет двадцати. Песня возродилась в Рафаэле со всеми своими модуляциями, звуковыми изгибами, тщательно подобранными жестами, напомнив о вакхической функции музыки и театра. Это перенос чаяний подростков и их выбора в слова его первых песен, таких как «Yo soy aquеl» (Я тот), с которой он вышел на Евровидение в 1966 году:
Я тот, кто каждую ночь стремится к тебе.
Я тот, кто жить не может, потому что любит тебя.
Тот, кто ждет тебя и хотел бы
Владеть твоей любовью.
Когда Рафаэль, завоевавший шестое место, вернулся в Мадрид, его ждали две тысячи возбужденных поклонниц. Вскоре их будет пять тысяч. Он пел в привычной ему трагической манере и на встрече с прессой чуть не расплакался. «Я должен был получить первое место» - с сожалением говорил он. Я не спрашивал Марибель Андухар, ездила ли она в тот день в аэропорт, но думаю, что ездила, потому что с четырнадцати лет Марибель была поклонницей Рафаэля. Она родилась в Баэсе, а живет в Мадриде. Ее отец – фельдшер. Все эти годы она была «проводником», резонатором Рафаэля, мадам де Сталь (фр.писательница, 1766-1817 – прим.пер.) его писем. Она, хотя и признает этого, направляла и сдерживала его порывы. Ей двадцать один год, она не фетишистка, а цивилизованная и умеренная поклонница. Она огорчается, потому что ее страсть рафаэлистки используют как повод поиронизировать. Так из-за чрезмерной лиричности ее эмоций получилось с «Celtiberia Show», когда в бюллетене созданного ею клуба, которым она же и руководит, она написала донье Рафаэле, мать Рафаэля: «Я вижу, как в Вас воплотились добродетели богородицы и матери Божьей. После его рождения печаль не оставляла ее ни на один день. Матери отдают все ради своих детей; Вы также отдадите ради него все – и жизнь, и кровь; и я с радостью отдала бы их, чтобы подарить вам лишнюю минуту жизни.. Сколько матерей отождествляют себя с Вами из-за нежности, охватывающей их, когда они слушают его мастерское исполнение? Я знаю, что все они немного ощущают себя матерью своего Рафаэля».
Сегодня Марибель, фанат из фанатов, разумеется, не написала бы этих строк, потому что стала критичнее и лучше владеет собой, и большую часть своей щедрости изливает на пациентов, о которых узнает в приемном покое мадридской клиники Консепсьон. Она была первой, кто организовала толпы поклонников на американский лад. Со своими девочками она встречается в черной юбке, цветной блузе и с поясом рафаэлиста. Она улыбчива, хорошо говорит и до тонкостей знает всю иконографию своего кумира. Марибель динамична, она организатор по призванию. Это спонтанный и незаинтересованный рафаэлист, и я не слышал от нее ни слова о механизмах проецирования и идентификации публики с ее кумиром. Мы долго беседовали, и вот запись нашего разговора.
